Звонок Сурового стал отрезвляющим и не на шутку взбодрил меня. Я поняла, что остатки сна пропали без следа, а в крови забурлила горячая решимость и необходимость сделать хоть что-то.

– Возле квартиры дежурит охрана. Не пытайся убежать, – предупредил меня мужчина. – Какой завтрак ты предпочитаешь?

Перепады его настроения и смена тем были такими резкими, что у меня чуть не закружилась голова, а пол под ногами стал зыбким. Я села на диван, чтобы наверняка не упасть и попыталась мыслить рационально. Нужно не поддаваться эмоциям и привыкать к новым условиям.

– Я только открыла глаза и ещё не думала о завтраке.

– В холодильнике ничего нет. Кроме выпивки. Какой завтрак ты предпочитаешь: итальянский, французский, немецкий? Или ты завтракаешь по-английски?

Я растерялась в море слов и громких названий. В противовес его словам я могла сказать, что пока не сгорел старенький тостер, я поджаривала хлеб и смазывала его плавленым сыром. В комплект к моему хлебу обычно шёл растворимый кофе с сухими сливками или чёрный байховый чай. Ни о каких французских завтраках и речи быть не могла. Я даже не стала ломать голову, чем завтракают жители европейской страны.

– Может быть, я просто прогуляюсь до супермаркета и куплю продуктов? – с надеждой спросила я.

– Нет. Сиди в квартире. Я сделал заказ. Выберешь сама, что пожелаешь. Курьер доставит тебе еду. Там будет визитка с номером телефона и буклет с меню. Обед можешь выбрать сама. За деньги не переживай. Я уже внёс на личный счёт оплату.

– Спасибо.

В ответ послышались гудки. Суровый отключился прежде, чем я успела его поблагодарить и уж точно не собирался прощаться, соблюдая рамки приличия. Я оказалась предоставлена самой себе и чтобы визит курьера не застал меня врасплох, раздетой и непричесанной, первым делом направилась в ванную комнату и приняла душ, освежившись.

В зеркале отражалось моё лицо с небольшими серыми тенями, залёгшими под глазами. Неудивительно, что я выглядела уставшей: события предыдущего дня измотали меня и лишили душевного равновесия. Я выбрала из вещей, собранных Зауром, трикотажную кофточку и юбку. Потом прибрала за собой постель: сложила одеяло, подушку и плед в шкаф, откуда Суровый достал эти спальные принадлежности. Поскольку я находилась в квартире одна, я могла прогуляться и осмотреться уже без пристального внимания со стороны Сурового.

Квартира была пятикомнатной. Места в ней было столько, что хватило бы на размещение целой футбольной команды с болельщиками. Мне было непривычно находиться в помещении таких габаритов, где одна комната была размером с квартиру, доставшуюся мне от матери. С небольшим волнением я подумала, что у меня остались свои проблемы в прошлой жизни: например, квартирный вопрос так и был нерешённым. К тому же я подрабатывала и посещала учёбу. Позволит ли Суровый и дальше жить так, как я привыкла?

Надежда на это была слабой. Откровенно говоря, ничтожной. Я лишь тешила себя мечтами, что изменения не будут глобальным и не затронут всю мою жизнь. Обойдя все помещения, я застыла на пороге спальни Сурового, вновь испытав коктейль эмоций: в них был и страх, и волнение, и странные вибрации, от которых становилось горячо в самом низу живота. К счастью, я не успела погрузиться и окончательно утонуть в этих ощущениях. Мои мысли прервал звонок в дверь. Я была искренне благодарна этому, не желая зацикливаться на мыслях о Суровом.

Я направилась к двери, но когда замок зашевелился раньше, чем я к нему притронулась, испытала приступ страха. Дверь отворилась и я, не зная, чего ожидать от неожиданного визитёра, прислонилась плечом к стене, декорированной под кирпичную кладку.