– Не дёргайся, – осадил меня мужчина.

Холод в его голосе был по-настоящему ледяным и пробежался по коже мурашками.

– Не заставляй меня бегать, Настя. Я очень сильно не люблю, когда меня отрывают от важных встреч. Очень сильно.

Он переместил ладонь на моё плечо, захват его пальцев стал тяжелее и увереннее.

Второй рукой Суровый захватил моё лицо и вынудил посмотреть на себя.

– Я решил, что ты родишь моего ребёнка. Так и будет, Анастасия Смирнова. И только от тебя зависит, как это будет происходить. Я могу обеспечить тебе сытую, красивую и беспроблемную жизнь. Ты сможешь пользоваться преимуществами обеспеченной жизни, ощутив в полной мере, насколько приятно быть на ступеньку выше всех остальных нищебродов. От тебя я требую только одно – соблюдать все предписания врачей и выносить младенца. После родов ты получишь очень солидное вознаграждение и сможешь жить припеваючи. Или…

Он сделал вескую паузу и посмотрел в мои глаза, проникая взглядом в самую душу, рождая необъяснимое волнение и трепет, который не ощущала прежде. Мне захотелось отдаться от мужчины, увеличить дистанцию между нами и улизнуть из-под его контроля. Но он не позволил. Его пальцы усилили захват. Я заглянула в глаза Сурового, окончательно потерявшись в их глубине и яростных эмоциях.

У Сурового были пронзительные глаза, несмотря на их темноту, я всей кожей ощущала, куда именно он смотрел и как медленно он очерчивал жаркие дорожки на моём лице. Он смотрел на меня, а я в ответ была вынуждена смотреть в лицо этого зрелого, взрослого мужчины, очень опасного и вместе с тем красивого. Я едва не задыхалась от волны ужаса, одновременно чувствуя себя очень неловко. Он словно раздевал меня взглядом, но смотрел глубже и пристальнее чем если бы просто сорвал одежду и снова взял меня.

Суровый видел меня насквозь. Под его взглядом, тёмным, умудрённым опытом, я казалась себе совсем девчонкой, глупышкой. Почему я решила, что смогу обмануть такого человека, как он?! Мой жест был продиктован отчаянием и страхом. Только так я могла оправдать своё поведение. Но Суровому не было дела до моего лепета и жалких оправданий. Он хотел получить ребёнка, зачатого месяц назад. Больше его ничто не интересовало: в особенности мои мысли чувства по этому поводу. Для него словно не существовало моего мнения. Наверное, именно так и было в мире этого жестокого мужчину, которого прозвали «Суровый».

– Мне страшно, – выдохнула я.

Он отпустил меня, но не отодвинулся. Суровый продолжал буравить меня тёмным взглядом, произнося по слогам:

– Расслабься. Стрессы вредят беременности. Мне нужен только ребенок. Как баба, ты меня не интересуешь.

Почему-то меня задели его слова. Я оскорблённо посмотрела на мужчину, произнеся едва слышно:

– Если бы мне что-то не подсыпали, я бы тоже… никогда на такого, как вы, никогда не посмотрела.

В ответ он хрипло рассмеялся и воздуха в салоне автомобиля стало вполовину меньше.

– Тот день был очень плохим. Я бы и на корову залез… От голода.

Мы обменялись взаимной неприязнью, я предпочла перевести взгляд в окно. Как раз в этот момент из подъезда вышел Заур. Он неторопливо подошёл к машине и открыл багажник, опустив туда небольшой предмет. Я узнала одну из своих спортивных сумок. Водитель занял место за рулём и отчитался перед Суровым:

– Я собрал документы и кое-что из одежды. На первые сутки должно хватить. Алкаша упаковал. Он прикован у батареи. Через минут десять подъедут наши ребята, отправят мужика в каталажку и сменят все дверные замки.

– Отлично. Теперь поехали. И на этот раз постарайся не упустить девчонку. А ты… – обратился ко мне. – Не пытайся бежать. Если не хочешь провести всю беременность запертой в одной комнате.