Ветер вошел следом за нами, удивленно осмотрелся. В первую секунду он даже отшатнулся, словно собирался сбежать, но затем рабская природа взяла верх. Мужчина застыл за моей спиной, будто соляная статуя.

— Хозяйка, я чем-то провинился? — спросил, сглотнув.

— Пока ещё ничем, но если будет задавать лишние вопросы: получишь десять ударов, — ответила за меня Джоанна. — Раздевайся.

Он молча стянул брюки и рубашку, оставаясь абсолютно голым. Неужели ему не выделили нижнего белья?.. Застарелые шрамы проступили на смуглой коже белесыми полосами. Какой же он худой, жилистый. Натренирован тяжелым физическим трудом. Я осматривала Ветра так, словно видела впервые.

— Алиса, пообещай, что не будешь нам мешать. А ты, раб. Садись на колени к стене, лицом к нам, — хихикнула Елена, подмигнув мне.

Он мельком глянул в мою сторону, а затем беспрекословно исполнил указание. Уселся на холодный пол без единого признака недовольства. Я смотрела на всё со стороны. Не привыкла командовать рабами. Но девочкам лучше знать, они уже полгода ходят с будущими хранителями, и те аж в рот им заглядывают.

Наверное, надо поучиться у них опыту.

— Разведи колени. Руки за голову, — продолжила Джоанна стальным тоном.

Елена защелкнула его запястья в кандалах, которые свисали с потолка. Теперь Ветер не мог опустить руки, а потому был вынужден держать их над собой. Джоанна надела ему на глаза непроницаемую повязку — зачем? — а Елена тем временем тронула его за щеку.

Мужчина содрогнулся. Ему пришлось закусить губу.

— Что вы делаете?.. — спросила я с испугом.

— Тс-с, — приложила Джоанна палец к губам. — Проверяем, правду ли пишут. Видимо, правду.

— Шикарная поза, не так ли? — обратилась ко мне Елена. — А глаза завязала для того, чтобы он сам не догадывался, что с ним будет.

Я стояла в дверях, обмерев. Ни жива, ни мертва. Всякое понимаю, но это как-то слишком. Он же абсолютно беззащитен.

Джоанна прикоснулась к волосам, наклонилась к нему и легонько поцеловала в шею.

Я видела, как Ветер сдерживает стон, и далеко не удовольствия. Мужчина весь поджался. Я понимала, как тяжело ему дается поза покорности. Губы сведены в полоску, желваки напряглись. На щеках выступили белые пятна.

Шикарная поза?

Нет. Отвратительная.

Сейчас подруги больше всего походили на тех аристократов, которые использовали рабов в качестве предмета для развлечения. В их глазах появилась алчность. Мне стало не по себе.

— И что дальше? — спросила, сглотнув острый ком.

— Иди сюда, Алиска, — Елена поманила его, — заяви свои права. Он так смешно дрыгается, когда к нему приближаешься.

— И?.. — всё ещё не могла понять смысла наказания.

— Неужели не догадываешься? Тебе достался такой шикарный мужик, которого даже бить не надо в случае неповиновения. — Елена закатила глаза и стиснула плечо раба ногтями. — Попробуй же! Потрогай его.

Я посмотрела на Ветра, который пытался сохранять прямую спину. На лбу выступила испарина, а изо рта все-таки вырывается слабый хрип.

Мне было не по себе. Девочки ржали как ненормальные, обсуждая то, как надо обучать постельных рабов уму-разуму, а я думать ни о чем не могла, кроме того, что наказание лишено всякого смысла. Если вдуматься, оно даже безжалостнее, чем порка розгами.

— Ну что, где отметим встречу после каникул? Возьмем наших боевых рабов? — предложила Елена весело, будто и не издевалась сейчас над человеком. — Алиска, ну чего ты мнешься? Иди сюда.

— Что-то не хочется, — ответила тихим голосом. — Не вижу смысла его наказывать… ещё сильнее.

— Тогда оставь его здесь, — вздохнула Джоанна. — До утра посидит, осознает, кто его новая госпожа. Ты же читала учебники по воспитанию? Любого раба, кроме боевого, обязательно нужно наказать при получении, иначе он не сможет принимать тебя всерьез.