- И что же заставило передумать?

- То, что без тебя мне не обойтись. Одна я никогда не выберусь из крепости. И уж точно не сумею достать форму.

- Сказала бы Аудульфу, что хочешь поиграть с ним, - усмехнулась она. - После этого он тебе десяток таких форм достал бы

Поиграть? Что за игры у них здесь со служанками? Может соревнование какие...

- Азра! - воскликнула я, с опозданием поняв о чём говорила девушка.

Я покрылась краской, а эта негодница расхохоталась во весь голос.

- Ладно-ладно, - едва успокоившись, примирительно подняла руки. - Если серьёзно, у меня есть ещё идея. Менее рискованная. Но вот хватятся тебя гораздо быстрее, чем если бы ты вышла из комнаты. Для начала тебе надо сказать страже, что хочешь выйти прогуляться по оранжерее.

***

Я не хотела этого. Передумала в самый последний момент, но всё обернулось иначе.

Поговорив с Азрой и оставшись в комнате одна, я задумалась. Зачем собственно мне уходить? Что мне принесёт этот побег?

Зашла в оранжерею, затерялась и прокралась к месту, о котором рассказывала Азра. Небольшая щель между камней, рядом со стеной. Удивительно только, когда она успела найти её, ведь девушка прибыла со мной одновременно. Может была здесь раньше? Или услышала от кого?

В любом случае свою часть уговора она исполнила. Там меня ждал свёрток с униформой. Осталось только надеть и выбраться обойдя помещение стороной. Однако я так и застыла на месте. Не спешила переодеваться.

Меня снова охватили сомнения насчет правильности своего поступка. Я не боялась ничего, зная, что это только сон. Так зачем сторониться и Аудульфа? Тем более он сказал, что ни к чему не будет меня принуждать к постели. У них так не принято. Не будет заставлять. Будет ждать, пока сама доверюсь ему. А свадьба… так во сне это даже не считается. Всё-равно что в игры играть.

Ответ же был прост. Я просто боялась… Его заботы. Его стремления нести ответственность за меня и взять все трудности на себя, потому что могла легко привыкнуть. Влюбиться, хотя этот несносный оборотень и злил своей самоуверенностью иногда, но всё же заставлял чувствовать себя странно. Нельзя быть таким в девяносто. В его возрасте о пенсии пора думать, а он жениться... хотя девяносто для них не много. Он ведь рассказывал, что его деду было пару столетий.

Но как бы там не было, я боялась привыкнуть к нему и не захотеть проснуться.

После смерти отца, который всегда был надёжной опорой и защитой для нас, мы с матерью долго отходили и долго учились быть самостоятельными. В основном училась я, потому что мама никак не могла оправиться после смерти любимого мужа и главой семьи пришлось стать мне.

Мы никогда не знали никаких проблем. Отец решал все вопросы и трудности раньше, чем они затрагивали нас. Куда бы не пошли, чтобы не сделали - всё делал он. Я буквально росла папиной дочкой, но потом столкнулась с реальностью и повзрослела.

Мне потребовались месяцы, чтобы спокойно научиться сталкиваться с трудностями. Справляться с тем, что делал прежде отец. И это было нелегко. Первый месяц я каждую ночь плакала в подушку. Мне нужно было быть сильной, хотя бы ради матери, но кто бы знал с каким трудом училась ею быть. Я ощущала себя так, словно меня резко выдернули из собственного мира, где всегда было спокойствие и поставили перед пропастью.

Но слабость я позволяла себе только по ночам. В минуты, когда была одна и никто не видел. А стоило наступить утру, как я тут же делала то, что положено. Слезами всё-равно ничего не решить. Счета сами себя не оплатят, дверцы от шкафов не починятся, трубы не очистятся, слесари не приедут, еда не приготовится, деньги на учёбу и домашние нужды не заработаются. Мама тоже работала. Брала сверхурочные, но этого не хватало.