Дюпен кивнул в ответ, вновь опустил ложку в миску, еще раз пристально пригляделся к похлебке и, наконец, осторожно попробовал. На лице его немедленно отразилось сдержанное отвращение. Отодвинув миску, он сделал глоток вина и снова поднял взгляд на меня.
– Похоже, что Арнольды – не плод фантазии миссис Аллан, – сказал он, закуривая новую сигару. – Они действительно существовали. Я нашел доказательства их тайного бракосочетания.
При этих словах я поперхнулся.
– Но откуда вы это узнали? – пролепетал я, когда кашель унялся.
Меня охватила странная смесь чувств, возглавляемых негодованием. Неужели Дюпен читал письма из пакета, полученного мной сегодня? Не он ли сам и прислал их? Я глубоко вдохнул, чтобы успокоиться и изгнать прочь иррациональные подозрения.
Дюпен достал из кармана лист бумаги и придвинул его ко мне.
– Я нашел это объявление в «Морнинг Пост», просматривая коллекцию газет Берни в Британском музее, и взял на себя смелость сделать копию.
Я развернул лист и увидел мелкий четкий почерк Дюпена.
Мисс Элизабет Смит, шестнадцатилетняя дочь Уильяма Смита, в субботу семнадцатого апреля 1784 года сбежала из дома своего отца в Мэйфере с мистером Генри Арнольдом, двадцати трех лет, направившись в Гретна-Грин. Подробности таковы: семья Смитов планировала вечер развлечений в Воксхолл-гарденс, но мисс Смит внезапно сделалось дурно, и она осталась дома с прислуживающей ей горничной. Однако нездоровье мисс Смит оказалось хитрой уловкой, так как они с горничной незаметно выбрались из дома и были встречены мистером Арнольдом. Почтовая карета умчала их в ночь, и до утра ее исчезновение не было обнаружено. Мистер Смит весьма рассержен побегом своей дочери. Он был против свадьбы, так как мистер Арнольд, в прошлом – лакей, в настоящее время «служит при театре». Мистер Смит же нашел это занятие неподобающим для мужа своей дочери. Он запретил мисс Смит любые контакты с мистером Арнольдом, но упрямая и импульсивная юная леди продолжала встречаться с ним втайне. Вместе они задумали ослушаться отца и бежать в Гретна-Грин. Говорят, что мистер Смит весьма уязвлен поступком дочери и навряд ли признает этот необдуманный брак.
Я почувствовал, что лицо мое запылало от внезапного прилива крови.
– Вы уверены, что оно подлинное?
– Вполне уверен, – спокойно ответил Дюпен. – У меня нет причин обманывать вас.
– Я говорил о другом.
Дюпен поднял брови. Ясно было, что он разглядел намек на недоверие на моем лице.
– Дюпен, простите, если я кажусь не в себе, но мои нервы совершенно расстроены. Сегодня днем, когда я гулял по Рассел-сквер, на меня напали. Эти старые ведьмы оглушили меня и исчезли вместе с кошельком, который я собирался отдать им как милостыню.
– Печально слышать. К сожалению, нищие зачастую не ограничиваются милостыней.
– Но это было не простое ограбление. Произошло нечто очень странное…
Я сомневался, стоит ли говорить о бутоньерке, но Дюпен смотрел на меня с ожиданием.
– Похоже, грабители воткнули в петлицу моего сюртука бутоньерку из искусственных фиалок. Должен сказать, это тревожит меня куда больше, чем само ограбление.
Дюпен нахмурился.
– Крайне странный знак. Это, определенно, неспроста, но что же он означает? Могу я взглянуть на эту бутоньерку?
– Боюсь, она внушала мне такое отвращение, что я выкинул ее.
– Глупо, очень глупо. Эта улика могла привести нас к более серьезному преступлению, – со злостью сказал Дюпен.
Его лицо исказилось гневом, на мой взгляд, несоразмерным ситуации.
– Фиалки, – пробормотал он про себя перед тем, как опять посмотреть на меня. – Имеют ли фиалки какое-то особое значение для вас, о котором мне стоит знать?