– Тут такое дело – в России ограничения на творческих вечерах, да чего уж там, в рамках закона! Быстро стираются, если знать нужных людей… А она лишь до меня докапывается, к слову.

– Хорошо, значит придётся вести себя в рамках приличия. Печально… А так хотелось расслабиться…

Анна поспешно заговорила:

– Думаю, я найду, чем себя занять. Оставляю вас одних, рада была познакомиться.

Поочерёдно обняв Льва и Остин, журналистка быстро удалилась. Вокалист развел руки в стороны, состроив невинную гримасу на лице. Остин с непринужденным видом произнесла:

– Дальше пары бокалов дело не пойдет.

Лев радостно подхватил:

– Приказ принят, напиться! Выдвигаемся!

Они поднялись на второй этаж. Путь к бару лежал через широкий, светлый коридор, стены которого были украшены десятками картин. Это придавало ощущение некой торжественности, грандиозности не только от помещения, но и от момента. Коридор привёл их в просторное помещение со слегка приглушённым светом. В баре было несколько бильярдных столов, за одним из которых расположилась небольшая компания. В углу протирал рюмки, стоя за бардовой округлой стойкой, седой бармен. Он внимательно разглядывал проходящих людей, словно оценивая каждого. Остин, грациозно расправив плечи и покачивая бёдрами, прошла до высокого стула и с комфортом на нём расположилась. Опираясь локтём на деревянное покрытие стойки, она выжидающе смотрела на Льва, который сел напротив. Бармен молча налил ему виски и прокатил стакан до раскрытой ладони. Следом выдал белую майку.

– Ого, да у тебя всё схвачено…

Лев, быстро накинув майку, ответил:

– Слишком уж я ленивый, да и потом часто оставался в заведениях этого гуру общения.

Бармен смекнул, что пора переходить на английский и с небольшим акцентом обратился к Остин:

– Что вы предпочтёте выпить?

Лев с ухмылкой добавил:

– Всё, лимит его фраз для нас исчерпан.

Остин недоверчиво приподняла брови, бармен кивнул головой в знак согласия, ожидая её ответа.

– Красного вина, пожалуйста, желательно полусладкого.

Заказ был незамедлительно исполнен, после чего Лев чокнулся с Остин, произнося:

– За творчество!

Выпив, он стукнул стакан о стойку. Остин же вернула пустой бокал на исходную позицию. Бармен вновь разлил напитки и отошёл к вновь прибывшим посетителям. Кудрявый подросток отделился от общей массы и, подойдя к музыкантам, с улыбкой, в которой сквозила фальш, произнёс:

– Шикарно! Как же зажгли! Особенно ты, Лев: жёстко закончил своё странное выступление…

Вокалист с ехидной гримасой опустил голову, затем всё-таки выдавил из себя пару слов:

– Малыш, у нас ограничение "18+" на все выступления. Я понимаю, что молодёжь всегда рвётся к запретным плодам, но сейчас позволь нам расслабиться.

– Само собой, сорян, мужик. Ты для меня, как «Face» в мире рока.

Лев, услышав эти слова, ударил себя по лбу, сваливаясь со стула.

Парень с растерянным видом стал удаляться, вытягивая большой палец вверх.

В шутливой манере Лев перевёл Остин обращение парня, попутно объясняя, с кем его сравнили. Она восприняла его слова с улыбкой, но ей очень хотелось обычной беседы, после затяжного гастрольного тура. С едва заметной грустью в глазах она обратилась к нему:

– Абстрагируйся от шуток, хотя бы на пару минут – хочется поговорить без лишнего пафоса.

– Постараюсь спокойно поддерживать беседу. Один вопрос: «насколько твой образ далёк от реальности?»

Остин взглянула в его глаза, с обаятельной улыбкой.

– Сам как считаешь?

– Мне кажется, тебя сдерживают, причём против воли. Многие артисты любят свои золотые цепи.

Девушка перебила его, кивнув головой.

– Смертник смертника разглядит в темноте и за решётчатыми преградами.