Судя по обнаруженным археологами древним амбарам, люди начали запасать пищу – например, дикий ячмень – в больших количествах очень давно, как минимум 11 000 лет назад, то есть даже раньше, чем возникло земледелие. Но не все продукты могут храниться так же хорошо, как высушенное зерно. Мясо, скажем, для длительного хранения нужно засаливать. Такой способ консервации требует большого количества соли (не всегда доступного) да и не всегда подходит для прочих продуктов.

Еще один способ сохранить пищу съедобной надолго – позволить ей начать портиться. Главное – обеспечить контроль над процессом разложения за счет поддержания нужной температуры, солености, доступа воздуха, а в некоторых случаях намеренного добавления определенных бактерий или грибков. Как люди по всему миру научились управляться с огнем, водой, растениями и животными, так они сумели поставить себе на службу невидимый мир микробов.

Вдруг оказалось, что при умелом обращении с микробами можно целую неделю пить утреннее козье молоко, осеннюю капусту можно есть всю зиму, а свежевыловленная рыба спокойно долежит и до следующего года. И все это благодаря деятельности микробов, которую мы называем ферментацией или брожением, то есть процессом превращения сахаров в кислоты, спирты, а иногда и щелочные соединения[19]. Столь агрессивная среда, создаваемая полезными микроорганизмами, удерживает вредоносных микробов на расстоянии. Во многих случаях брожение даже повышает пищевую ценность ферментированных продуктов.

Если случайные генетические мутации могут со временем приводить к возникновению тонких эволюционных адаптаций, не потребуется большого усердия, чтобы представить подобное – только ускоренное – усвоение новшеств в обработке продуктов. Допустим, одна группа людей обнаружила источник пищи или процесс, который дает им возможность стать здоровее и сильнее; в полном соответствии с дарвиновской логикой этот новый элемент культуры быстро будет распространяться в этом сообществе[20]. Как правило, усвоение выгодных пищевых стратегий не требует чего-то большего, чем доступ к исходным ингредиентам и обучение новым полезным навыкам. Неудивительно, что новые способы обработки пищи быстро заняли свое место в арсенале полезных человеческих умений. Сначала – приготовление природной пищи. Затем – ее выращивание. Вслед за тем – культивирование в более широком смысле, включая ферментацию[21].

За тысячелетия экспериментов способы приготовления пищи, не вызывающей осложнений, прочно закрепились в человеческих популяциях. Каждое поколение совершенствовало методы брожения в соответствии с местным климатом и сезоном и обеспечивало себя запасами долгого хранения и вполне надежными источниками калорий и ценных питательных веществ на протяжении всего года.

Помимо собственно питательной ценности, ферментированные продукты постоянно снабжали нас большим разнообразием микробов. Многие современные ученые полагают, что наш организм нуждается в частом поступлении внешних микробов, которые выполняют примерно те же функции, что и наша резидентная микробиота, усиливая ее эффективность и принося другую пользу.

Мы все время находимся во власти конфликтующих импульсов: с одной стороны, нам хочется удовлетворять тягу к сладенькому, солененькому или калорийному, а с другой – мы стремимся следовать новейшим рекомендациям по здоровому питанию, хватаясь то за обезжиренные, то за низкоуглеводные продукты. Но какой бы выбор мы ни делали, отказываясь от сахара, соли или лишней химии, волей-неволей мы выказываем крайнее пренебрежение к триллионам организмов, которые эволюционировали вместе с нами (и