Славик сочувственно покивал, хотя, правду сказать, сам зачастую употреблял оба неузаконенных словца. Нет, правильная форма была ему известна – просто не хотелось выделяться из коллектива.

– А вот вы, ёфикаторы, – закинул он наудачу. – Как вы относитесь к этому маньяку?

– Знаете, – загадочно обронил Пётр. – После сегодняшнего столпотворения в магазинах я уже не убеждён, что это именно маньяк. В смысле – маньяк-одиночка.

– А кто же? – ошалело переспросил Славик. – Банда?

– Да, – со вздохом подтвердил ёфикатор. – Не исключено, что мы имеем дело с конкурирующей организацией, ставшей на путь орфоэпического терроризма.

– Какого?!

– Орфоэпического, – твёрдо повторил Пётр. – И, обратите внимание, Вячеслав, метод-то – действенный. Видели, как раскупать кинулись?

– Так может, это просто торговая акция? – пошутил Славик. – Залежались словари на складах…

Пошутил – и задумался.

Пока ты не знаешь, как называется явление, оно, можно сказать, не существует. Но вот слово произнесено – и мир становится иным. Орфоэпический терроризм. Аж мурашки вдоль хребта побежали. Мало нам было вахабитов!

И ведь что удивительно: чем благороднее цель, тем более безобразные средства используются для её достижения. Чадолюбие – и то приводит к жертвам. В позапрошлом году, например, издатели, борясь за право печатать учебники, просто перестреляли друг друга – вот вам и всё чадолюбие.

– Гражданин Пёдиков Пётр Семёнович?

Славик вскинул глаза и к удивлению своему обнаружил, что прямо перед их столиком стоит невесть откуда взявшийся шеф в сопровождении Сани по прозвищу Карубция. Оба опера выглядели несколько озадаченными. Должно быть, не ожидали застать коллегу за распитием кофе с Петром Пёдиковым. Хотя, с другой стороны, чего тут неожиданного-то? В конце концов Мыльный сам дал установку сотруднику: подружись, расспроси…

Бывший глава литературной студии обречённо встал.

– Можно? – робко осведомился он и в два судорожных глотка допил свой капучино.

– Пройдёмте с нами, – буркнул Мыльный, затем, поколебавшись, повернулся к Славику. – Вы – тоже…

Допрашивали гражданина Пёдикова Петра Семёновича в том же помещении, откуда днём раньше изгнали с позором безграмотного лжеманьяка. Славик тихо сидел поодаль и вот уже второй раз за истекшие (или истёкшие?) сутки вновь изображал свидетеля. А может быть, даже и сообщника.

– Ваша фотография? – методично потрошил задержанного Алексей Михайлович Мыльный.

Тот сорвал очёчки (рискнём предположить, что слово это всё-таки пишется через «ё»), протёр стёкла краешком свитерка и водрузил вновь. Всмотрелся, погрустнел.

– Да, моя…

– На снимке указано точное время и дата. Что вы делали позавчера в интернет-кафе «У Билла Г.» в пятнадцать ноль восемь?

– Отправлял письмо, – с обречённой улыбкой отвечал ёфикатор.

– Кому?

– Вам.

– Вот это? – И задержанному была предъявлена распечатка послания, подписанного Jack the Ripper.

– Да… – всё с той же ласковой улыбкой приговорённого откликнулся самозванец Джек.

– Что вас побудило его отправить?

Улыбка стала ещё беспомощней и очаровательней.

– Понимаете, – мигая подслеповатенькими глазками, объяснил ёфикатор, – мне хотелось помочь вам в расследовании, направить на верный след… Я знаю! – вскричал он, прижимая к воробьиной груди желтовато-розовые лапки. – Ваш опыт несопоставим с моим, но, признайтесь, ведь с подобными мотивами преступления вы тоже сталкиваетесь впервые… И обратите внимание, – встревоженно добавил горбатенький Jack the Ripper, нервно пощипывая мочальную, аккуратно подстриженную бородку, – я нисколько не претендовал на незаслуженную мною славу, поскольку использовал аллоним…