Правда, приятность эта долго не продлилась. Ничего не подозревающая я вошла в пустую ванную, достала из косметички синенькую зубную щетку, задумчиво провела по щетинкам и подошла к зеркалу. И застыла.

В отражение на меня смотрело чучело с изуродованным лицом, на лбу которого огромными буквами было написано «Лузер». Но и это еще не все. На носу был аккуратненько выведен черным маркером свиной пятачок, на щеках – кошачьи усы. На подбородке красовалась козлиная бородка, а вокруг глаз – обильная жирная подводка, как у панды.

И если бы на этом все.

– Брианна! – прозвучал разъяренный рев капитана Мура где-то из коридора. Я вздрогнула, окончательно приходя в себя, и покосилась на новую зубную щетку в своей руке. Точнее, она не совсем новая, но однозначно намного лучше той, которая сейчас у капитана Мура в стакане.

Быстро открыв кран, дрожащими руками выдавила пасту и начала усердно чистить зубы. Дверь с грохотом врезалась в стену, и на пороге показался Мур. Я обернулась к нему, пытаясь сохранять невозмутимый вид и продолжать утреннюю процедуру. Что меня напрягло, так это туалетный ершик в его руке. Я ему не это оставляла.

– Ты! – ткнул он в меня ершиком, но сразу присмотрелся к моему лицу и на мгновение завис. А затем расплылся в коварной улыбке и подошел поближе. Я же с каждым его шагом все медленнее работала рукой.

– Ты, конечно, будешь все отрицать, – сходу догадался он.

Я промычала что-то невнятное и пожала плечами, мол, ничего не знаю.

– И то, что я чуть не использовал щетку, которой ты вчера мыла полы, твою совесть совсем не затронет, верно?

– Чуть? – разочаровано переспросила я, но тут же ускорила движения, продолжая чистить зубы.

Кэп сузил глаза, повнимательнее меня рассмотрел и изрек:

– Тогда и моя совесть будет крепко спать, когда ты неделю будешь ходить с художествами на лице, и никто за это не понесет наказания.

– Что? – поразилась я. – Так нечестно!

Капитан Мур выхватил щетку из моих рук, развернулся и зашагал прочь.

Сплюнув пасту в раковину, бросила ему вдогонку:

– Я же только что ее использовала!

– Лучше тебе заткнутся, Бри, – процедил кэп не оборачиваясь. – Иначе, клянусь империей, я сделаю то, что задумал, когда нес сюда этот ершик.

Я представила и заткнулась.

Как отомстить злобным тварям, мило мне улыбающимся, я уже знала. Для этого нужно было вытерпеть це-е-елый день издевок. Но месть была запланирована грандиозной, потому оно того стоило.

Последнее мне приходилось напоминать себе каждые пять секунд. А сейчас, когда офицер Бейли зажал кулаком рот и тихо вздрагивал, поглядывая на меня, – каждые две секунды.

– Пожалуй, я не хочу знать, что у вас произошло, – заявил он и наконец начал тренировку.

Пытки начались. Пробежка, двадцать приседаний, двадцать отжиманий. Перерыв. Перерывом они называли болезненную растяжку. Затем подтягивание на турниках, перевороты, отработка сальто. Когда я уже думала, что на этом наши мучения закончатся, на смену Бейли пришла Сандра.

И опять тихие перешептывания и посмеивания в мою сторону. Хотя Мур и предупредил всех, что мой внешний вид – наказание. А еще запретил мне смывать художества. Но даже если бы и не запретил, я все равно не знала, каким средством можно избавиться от суперстойкого черного маркера, который вчера чудеснейшим образом пропал из стола офицера Картер на уроках по лжи. Это они еще меня в деле не видели. При большом желании, а еще лучше мотивации, я украду что угодно у кого угодно. Война! Со всеми война.

– Ох, ждите мести, – изрекла Сандра, разглядывая меня.

Ладно, ее, пожалуй, пощажу.

– Курсанты, с сегодняшнего дня мы активно займемся вашей боевой подготовкой. Время до обеда будет занято исключительно физическими нагрузками, тренировками, растяжками и спаррингами. Во второй половине дня вы будете загружены несколько нестандартными занятиями. Многие навыки нужны для выхода в свет, так сказать. Поскольку отряд элитный, нам часто приходится бывать на светских раутах и приемах. По работе, естественно. Этикет, бальные танцы, риторика, краткий курс политологии – все это нужно вам для того, чтобы выглядеть и общаться на соответствующем уровне с высокопоставленными чинами. Никто из них не должен догадаться, что разговаривает с бойцом спецотряда или бездомной сиротой.