О том, как Петр Аполлонович узнал о пензенских имениях своих родственников, а затем унаследовал их, Анна Яковлевна рассказывает так. В 1852 г. Дурново, получив отставку со службы, возвращался из Петербурга в Москву «на тройке лошадей». Разговорился с ямщиком. На вопрос, чей он крепостной, ямщик ответил, что «барин их давно умер, и они ничьи». Оброка никому не платят, земли у них много и «один чернозем». На каждом дворе – несколько коней, по 8–10 коров. Через газеты вызывают наследников, но они не находятся.

П. А. спросил фамилию их барина, в ответ, якобы, услышал свою и «погнал лошадей обратно в Петербург».

Там выяснилось, пишет А. Я., что через «Правительственный вестник», действительно, вызывались «наследники имения князя Ромодановского». Срок вызова истекал, и имение должно было перейти в казну. Дурново удалось подтвердить свое родство с последними его владельцами, и оно перешло к нему.

Автор воспоминаний ошиблась. Петр Аполлонович не мог прочитать объявлений о поиске наследников в «Правительственном вестнике»: эта газета начала выходить с 1869 г. Ее предшественница – «Северная почта» – с 1862 г.

Последняя заменила собой «Журнал Министерства Внутренних Дел», выходивший с 1829 г. по 1861 г. ежемесячно, но и в нем сведения о владельцах имений не печатались[18].

О том, что собой представляли унаследованные Дурново имения, сообщал в своем донесении департаменту полиции 17 марта 1881 г. пензенский губернатор. Это был ответ на циркуляр ДП от 24 декабря 1880 г. о розыске дочери Петра Аполлоновича Лизы, сбежавшей после освобождения ее из Петропавловской крепости из дома. Губернатор пишет, что П. А. Дурново, «проживающий в Москве, владеет в Саранском уезде Пензенской губернии имениями: Ромоданово, Ивановское-Тарбеевка и Уришка. Все они хорошо устроены и не заложены». Губернатора настораживало, что «в настоящее время они окончательно продаются», и он посчитал долгом донести в Петербург свое предположение: «… такая торопливая продажа г. Дурново имений своих без особенной, по-видимому, нужды, вскоре после скрытия его дочери, единственной наследницы, не имеет ли связи с ее преступлением и исчезновением…». На полях донесения резолюция (карандашом): «Вопрос весьма существенный»[19]. Надо сказать, предположение пензенского губернатора было верным, о чем будет речь ниже.

4 апреля 1881 г. из Пензы шифрованной телеграммой были сообщены размеры имений: «Имения Дурново в Саранском уезде состоят: Уришке 97, Ромоданов 115 десятин земли, усадьба, дом, сад и др. строения. В то же уезде за женою Дурново Уришке 146, Ивановском 1159 и Тарбеевке 437 десятин земли. Все продаются вместе»[20]. П. А. продал их 23 апреля 1881 г[21].

Петр Аполлонович имел собственность и в Москве. 10 декабря 1858 г. он купил «в Гагаринском переулке Пречистенской части 3 квартала» домовладение «мерою» около 560 квадратных саженей[22]. Вместе с домом и всем имуществом оно оценивалось в ноябре 1881 г. примерно в 40 тыс. рублей[23].

П. А. Дурново был кадровым военным. Его кондуитные и формулярные списки «о службе и достоинстве»[24] рассказывают, что 5 декабря 1828 г. 16-летний Петр был «определен кадетом» в Московский кадетский корпус, откуда 13 декабря 1833 г. вышел корнетом с «определением в Кирасирский Принца Алберта Прусского полк, имея тогда от роду 21 год». В полк, расквартированный в военном поселении под Новороссийском, корнет прибыл только через год, так как «для окончательного приобретения познаний кавалерийской службы» был в течение года прикомандирован к «Образцовому кавалерийскому полку».