– Нет.

И так это было сказано… всё. Последние осколки розовых очков, печально звеня, осыпались в пропасть. Марина поднялась из-за стола.

– Хорошо же! Как бы тебе не пожалеть потом!

Ответом ей стал вполне аристократический зевок. С закрытым ртом.

Прости, дорогуша, но я столько уже угроз слышал… присылали б хоть на карточках, я бы ими уборную обклеил. Или альбом завёл, чтобы в старости перебирать и вспоминать.

Марина всё поняла, развернулась и удалилась, едва не снеся с петель дверцу беседки.

Эжен пожал плечами и распорядился подавать горячее. Кормят-то здесь хорошо, несмотря на всю романтику, а потому – мясо на углях, пожалуйста.

Хорошо!

Бывает такое состояние общего расслабленного удовольствия. Когда ты вкусно поел, провёл приятный вечер, завершил его бурной ночью любви, потом дама ушла к себе, а Евгений остался в своей спальне.

Валялся на кровати, раздумывая – уснуть или пойти перекусить? Кушать хотелось, столько сил потратил! Ненасытная эта Беатриче, всего измотала!

Наконец Эжен принял решение пойти поесть и поднялся с кровати как был, голый. А кого ему стесняться? Слуги в доме и не такое видели!

Минуту?

А это ещё что?

Дверь спальни стукнула о стену.

Вошедшая внутрь женщина огляделась. Презрительно фыркнула в сторону изящных панталончиков на прикроватном столике, нашла взглядом Эжена.

– Вам чего надо?

– Мне?

Для женщины лучше всего подходило определение: «старая гадина». Такая отъявленно-чешуйчатая и заматеревшая. Идеально прямая спина, седые, коротко остриженные волосы, скромное платье. И при этом ярко-жёлтые глаза и кривая улыбка.

Улыбка, которая показывает выглядывающий изо рта клык.

– Вам. – Эжен рванул с кровати покрывало… хоть что бы прикрыть! Вот не понравился ему взгляд, которым окинули его… достоинства. – Вы кто такая вообще и что здесь делаете?

– А я, мил-человек, бабушка Марины Линдли. Знакома тебе такая?

– Д-да… – Голый и расслабленный человек вообще легко теряется, Евгений тоже не оказался исключением. Надолго этой растерянности не хватит, но ведьма тут и не собиралась вести научные диспуты.

– А жениться ты на ней не хочешь.

– А должен?

– Обязан. Ребёночка-то сделал…

– Откуда я знаю, кто ей ребенка сделал?! Пусть к его отцу и идёт!

– Даже так?

Эжен расправил плечи. Растерянность кончилась.

– Бабушка… ты бы внучку расспросила про её мужчин? С розгами? Я там не первый в очереди и не последний, а рога носить не хочу.

Улыбка женщины ему решительно не понравилась.

– Рога не хочешь? Посмотрим, что у тебя получится!

Откуда в её руке появился посох, которым старуха и пристукнула по полу?

Да кто ж его знает! Евгений отшатнулся, в лицо ему словно волна ударила, тёплая, тягучая… воздух сгустился, руки почти не поднимались…

Вспыхнул зеленью родовой изумруд.

– Не хотел по-хорошему? Ну, так будь по-моему! Побегай-ка ты в звериной шкуре! И будешь ты в ней бегать, пока не полюбишь больше жизни и собой для любимых не пожертвуешь!

Эжен сделал шаг назад. Второй.

Сейчас он откроет портал к алтарю, вот уже сейчас…

Ещё ярче вспыхнул изумруд.

Ведьма, а это явно была она, напряглась… из посоха били лучи желтого света, такие же, как её глаза, сплетались, давили… Эжен видел, что его тело пока защищает что-то вроде зелёной стены, но надолго ли той хватит… уйти!

Уйти, сбежать!

А уж потом вернуться сюда со стражей и разобраться как следует!

Эжен из последних сил воззвал к родовой магии.

Если сейчас всё будет хорошо, он окажется у алтаря. А там уж… туда ни одна ведьма не сунется!

Ан нет?

Набалдашник посоха раскалился ещё сильнее.

– Кровью твоей заклинаю! И будь слово мое крепко!

Портал всё же открылся, но вместо родового алтаря Эжен летел куда-то во мрак, мрак, мрак…