– Согласен.

Лариса криво усмехнулась.

– Тогда иди, поговори с Маришкой, а то она нервничает. Думаю, ты найдёшь что ей поведать… в правильном ключе.

– Как скажете… бабушка.

Лариса проводила Маркуса насмешливой улыбкой.

– Бабушка, что случилось?

Фелиция Виран свою бабушку любила и ценила. Уважала и старалась не расстраивать.

С родителями у неё как-то не сложилось, не было между ними такой близости, а вот с литтой Яной получилось. Почему-то прикипели они друг к другу. Вроде и не одна внучка у литты Яны, и даже не две, всего их восемь, но Фелицию она любила больше всего. Бывает так… старалась-то она относиться ко всем одинаково, но сердцу не прикажешь.

Неудивительно, что сейчас литта Яна решила посоветоваться именно с ней.

– Фели, у меня действительно беда.

– Бабушка?

Фелиция села прямее, всем видом демонстрируя, что не сдвинется с места, пока бабушка всё не расскажет, а Фели всё не решит.

Яна вздохнула.

– Я ходила сегодня к алтарю, Фели. И он показал, что на мне нарушенное обязательство.

– Какое? То есть… что именно нарушено?

Литта Яна потерла лицо руками.

– А вот этого алтарь не показывает. Вообще.

– Но как это может быть?

Фелиция знала, о чём говорила. Аристократы вообще старались не клясться лишний раз, но если уж давали слово, это отмечалось на алтаре. Клянешься кровью, потом проливаешь кровь на алтарь, алтарь запоминает твою клятву. Если ты её нарушил – тебе об этом напомнят. И какую клятву, и когда – не увильнёшь. Особенность магии.

Магия – это сила и право, какое тебе может быть право, если ты за себя не отвечаешь? Если твои слова пустой звук, если твои поступки как пыль на ветру, куда дунет, туда и полетишь, чего ты стоишь? Оттого и спрос с аристократов был куда как жёстче обычного. И за словами они строго следили.

– Может, – литта Яна поморщилась, – если я могла что-то предотвратить – и не сделала, не проследила. Понимаешь?

Фелиция понимала.

Это еще не полноценное нарушение, нет. Но близко к тому.

– Мне надо срочно в этом разобраться. Я не молодею, а после моей смерти пострадают мои дети, потом внуки и правнуки. Я не хочу этого.

Фелиция тоже не хотела, чтобы бабушка умирала. И уж тем более с каким-то долгом за душой…

– Бабушка, а что ТЫ чувствуешь?

– Я сегодня была в поместье Отт.

Фелиции дальше объяснять не потребовалось. Самые страшные клятвы те, которые мы даём сами себе.

– Евгений?

– Вполне возможно. Его нигде нет, а алтарный зал закрылся.

Фелиция принялась разминать пальцы, пощёлкивая при этом суставами. Совершенно не аристократично, но в её профессии гибкость пальцев – всё, и к гимнастике она привыкла с юности. Сейчас её просто успокаивали привычные движения.

– Бабушка, я наведу справки. Но ты уже что-то сделала, верно?

– Я отправлюсь к его величеству и буду просить начать поиски.

– Не к Оттам?

– Если алтарный зал закрылся, кто-то из них может быть причастен.

– Но может и не быть… ладно! Я поняла. Бабушка, начнем с этого, а я тоже попробую навести справки, проконсультируюсь со специалистами. Разрешаешь?

– Да.

Фелиция поцеловала литту Яну в щеку.

– Мы справимся. Обещаю. Мы семья, мы обязательно справимся.

Литта Яна улыбнулась, широко и искренне, от всей души.

Семья…

Как же ей повезло в жизни!

– Марк, ты согласен?!

– Конечно, дорогая! Ты у меня замечательная, самая-самая лучшая, ты моё чудо…

Марина слушала и млела.

Маркус Отт тем временем прикидывал ситуацию.

Евгений пропал. Это очень хорошо.

Евгений может вернуться. Это плохо. Судя по алтарю, он пока еще жив. Это тоже плохо. Но может, ещё и помрёт, особенно без помощи? К животным в разных мирах относятся по-разному, так что из его кузена уже завтра могут набить чучело. И тогда…