Впрочем, ее не привлекала перспектива быть актрисой одной роли, пусть даже удачно сыгранной. Через пять дней после завершения съемок «Красотки» она уже приступила к новой работе в фильме «Коматозники». Здесь она впервые встретилась с режиссером, которому было суждено сыграть большую роль в ее творческой жизни.
Выйдя из тени своего брата Эрика, она оказалась перед куда более трудной проблемой – выйти из тени комедийного имиджа и одновременно с этим удержаться на высоте своих предыдущих ролей. Ко всему, необходимо было справиться с безумством прессы, которой она регулярно предоставляла пищу в виде своих бесконечных любовных похождений. После «Красотки» она уже не выпадала из поля зрения журналистов. Но отзывы были не только хвалебные, но и скептические. Одни стали поговаривать, что Робертс в фильме сыграла саму себя, влюбившись в своего партнера, и что она, мол, бабочка-однодневка. К тому же она снова была замечена в обществе «зеленого змия». Желтые газеты писали даже, что во время поездки во Францию с фильмом, проживая в парижском отеле «Риц», Джулия якобы потребовалау метрдотеля, чтобы он наполнил ванну в номере люкс шампанским «Дом Периньон». Когда тот пытался урезонить зарвавшуюся красотку, говоря, что это будет исчисляться целым состоянием, кинозвезда с ослепительной улыбкой выставила его за дверь и в нелестных выражениях заявила, чтобы ее приказание было исполнено не более чем через полчаса. Оказалось, это были только домыслы.
Потерпев фиаско с Гиром, Джулия больше месяца пребывала в депрессии. Слезы и страдания от одиночества стали ее спутниками. «Он даже не предложил мне стать его любовницей! Считает, что я недостойна его!» – эта мысль как грампластинка крутилась у нее в голове. Подавленное состояние не проходило. Ни всеобщее признание публики, ни сброшенные 12 килограмм веса, так как думала, что Гир находил ее слишком толстой в сравнении с его женой – моделью Синди Кроуфорд, облегчения не приносили. Она продолжала мучиться сомнениями в собственной привлекательности и старалась доказать себе и другим, что достойна настоящей любви. И шла к ней, невзирая ни на какие условности...
В это время у нее появился новый бойфренд. Познакомилась она с ним, как это обычно с ней случалось, на съемочной площадке. На этот раз – фильма «Коматозники». Это стало почти что традицией: новый фильм – новый партнер в кино и в жизни. Не успел режиссер Джоэл Шумахер пригласить ее в свою картину, как она тотчас влюбилась в Кифера Сазерленда.
Кифер, увидев свою партнершу по картине, был поражен. «Красотка» в жизни оказалась намного интересней. Она была странной: все время дергалась, волновалась, покрывалась красными пятнами. То начинала смеяться громким отрывистым смехом, то замолкала, судорожно обхватывая свои худые плечи. Только желваки ходили... На какой-то его дежурный комплимент она так радостно вспыхнула, и взгляд был таким благодарным, что Сазерленд неожиданно для себя растрогался...
Впрочем, сначала о новой работе Джулии.
В своем фильме режиссер Шумахер отправляет героев в царство смерти, чтобы, вернувшись обратно, они смогли рассказать о нем правду. Студент-медик Райт уговаривает своих коллег Рейчел, Джо, Лабраччо и Стекла совершить рискованный эксперимент – на несколько минут погрузиться в состояние клинической смерти. Однако то, что увидели медики за пределами человеческой жизни, их разочаровывает: никаких духов, чудовищ, а лишь реальные примеры живых людей, и только свет и звук были другими, не земными... Так пятеро коматозников не познали откровения. Они – шпионы, нарушители границы. И каждого из них ловят сторожевые посты – их собственные грехи: умерев на несколько минут, они видят тех, кого обидели, обманули, убили, обольстили, они видят свое прошлое и понимают, что ради этого вовсе не стоило жить. Тут и начинается мистика – Райт со своей командой вторгается в запретную зону, и за это им грозит неизбежное наказание. К каждому приходят «люди прошлого» и мстят: избивают, пугают... Отважная пятерка уже на грани сумасшествия. Кажется, спасения нет – всех их ждет жизнь в психушке... И только Лабраччо, единственный, понимает, что спасение – в раскаянии. Когда его прощает обиженная им когда-то девочка, ставшая теперь почтенной матерью, видения перестают его мучить. Так же поступают и другие. Одной только Рейчел как бы и не в чем каяться. Словом, картина была не про смерть, а про жизнь. Режиссер давал зрителю понять, что человеку даже в состоянии клинической смерти не дано узнать истину.