Джош почувствовал облегчение, его план удался. Теперь никто не подумает на него.

– А вы, смотрю, тоже любитель поохотиться с утра, – шериф показал рукой на его дробовик.

– Нет, шериф. Ночью я услышал выстрелы, но не смог сразу пойти посмотреть, кто стрелял. Сын приболел, не мог его оставить одного. Утром ему стало лучше, и я решил проверить, вдруг кому помощь нужна.

– Ну им уже точно никакая помощь не нужна. У парня вместо брюха дыра и одной руки нет. А у девушки живот разорван, а от головы ничего не осталось, как будто кувалдой ударили несколько раз по ней, – шериф приложил носовой платок к лицу, чтобы его не стошнило от этого зрелища. – Да, кстати, похоже, девушка была беременна. Зря они решили пострелять этой ночью.

Джош почувствовал себя нехорошо, его ноги подкосились, на глазах выступили слёзы. Он вспомнил сон.

– Что с вами? Вы их знали?

– Нет, просто не могу смотреть на это зрелище. У меня самого сын, представил, что бы я делал, если на их месте оказался он. Ведь он любит гулять по этому лесу.

– Я вам советую в ближайшее время не отпускать его одного и самому не ходить. Возможно, медведь был не один. Если ещё один из них попробовал человеческое мясо, то он будет охотиться на людей.

– Хорошо, спасибо, шериф, – Джош развернулся, но, прежде чем уйти, ещё раз взглянул на место, где лежали тела, а точнее, то, что от них осталось. Действительно, жуткое зрелище, не описать словами.

Он возвращался домой со смешанными чувствами. С одной стороны, он был рад, что удалось избежать подозрений. А ещё больше он радовался, что Рон ничего не помнит о вчерашнем дне, как будто вычеркнул его из своей жизни. Но, с другой стороны, они вчера убили двоих людей, у которых мог родиться ребёнок. Джош снова вспомнил сон. Первые два фактора перекрывали третий, и поэтому, когда он дошёл до фермы, уже особых переживаний не испытывал.

Зайдя на ферму, Рона он не увидел. «Это к лучшему, – подумал он, – не надо будет объяснять, зачем я брал с собой ружьё». В дом Джош вошёл тихо, чтобы его не услышали. До последнего он думал, что увидит внутри Монику, но, к счастью, этого не произошло. Положив оружие на своё место, Джош спустился вниз.

– Рон! – прокричал он.

Ответа не последовало. Тогда он вышел на улицу.

– Рон!

– Да, пап. Ты уже вернулся? – радостный мальчик выбежал из амбара и побежал к нему. – Я сделал всё, что ты сказал, теперь мы можем поиграть?

– Давай завтра, я сегодня устал, – несмотря ни на что, он чувствовал себя подавленным.

– Хорошо. Представляешь, я так и не нашёл свою винтовку, похоже, кто-то ночью проник на ферму и украл её.

– Может, это и к лучшему, сынок, – он нагнулся, поцеловал его в лоб и пошёл в свою комнату, чтобы немного полежать.

Джош проанализировал этот случай. Одно он теперь знал точно: оружие для Рона он покупать больше не будет.

Когда Рону исполнилось четырнадцать, в их доме появился телевизор, и парень много времени проводил перед ним. Одним из его любимых жанров были фильмы про войну. Именно тогда он решил, что станет военным. Он решил пойти в армию, как только ему исполнится восемнадцать лет. Отец, конечно же, не одобрял его стремлений. В своём сыне он видел наследника. Думал, что когда-нибудь он продолжить его дело, а армия могла всё испортить. И, в конце концов, он не для того сам воевал, чтобы его сын пошёл в армию. Джош считал, что отдал свой долг и за себя, и за Рона сполна.

В 1977 году Джош наконец-то скупил оставшиеся фермы, чтобы полностью убить конкуренцию. Несмотря на то что выращиванием зерна он практически перестал заниматься, всё же считал других фермеров конкурентами.