Кеннеди наращивали силы. Из Чикаго прибыли Джин и Юнис. Из Нью-Йорка приехала Пат. К битве готовилась мама. Отец разрабатывал стратегию борьбы в элитах.
Так оттачивалась схема избирательной кампании, которую использовал Джек. Борьба ведется в массах, в СМИ (на телевидении) и высшем обществе. С массами работают актив и семья. С журналистами – семья и профессионалы. С элитами – отец. И со всеми – он сам.
Каждый член семьи вложил в кампанию свои деньги: по 1000 долларов в каждый из комитетов, основанных для ее финансирования: «Граждане за Кеннеди и процветающий Массачусетс», плюс комитеты «Развития рыбного хозяйства», «Модернизации промышленности побережья», «Модернизации текстильной промышленности», «Строительства Массачусетса». По закону один человек не мог вносить в один комитет больше 1000. То есть каждый из членов клана выложил по пять. Другие траты составили 70 000. Собрали и еще двести взносов по 1000.
7
Повсюду в парикмахерских и салонах красоты лежали сотни очерков о военном подвиге Джека. Что ни день, выходили пресс-релизы. Его поддержала Boston Post[41]. Поздравление с еврейским Новым годом от его лица подготовили за несколько недель до праздника…
Районы Бостона, города и фермы – кандидат побывал везде.
С тактикой и практикой был порядок. Но не со стратегией. С какой руки ходить – с правой или с левой?.. Ведь в «армии» Кеннеди и ее штабе были и консерваторы, и либералы.
Случались и конфузы. Как-то ветеран Новой сделки Гарднер «Пэт» Джексон принес в штаб заявление, где от лица Джека осуждался сенатор Маккарти. Кандидат спал, а в гостиной, где сидел и Джо, народ слушал Джексона. Но не успел он начать, как Кеннеди-старший вскричал: «Вы что? Хотите погубить Джона? Мы не против Маккарти! Мы даем ему денег! А вы и ваши дружки евреи и профсоюзники – профаны в политике и ради своих идеек готовы угробить все дело».
Вошел кандидат. Молча послушал. И отбыл на митинг.
Через пару дней в той же комнате он спросил Джексона:
– Что, Пэт, досталось?
– Джек, объясни, что за человек твой отец?
– Глава семьи… – был ответ.
Поняв, что стратегов не помирить, Кеннеди дал им свободу рук, но и сам действовал. Пока его правые и левые вели свои операции, он атаковал Лоджа по ряду тем: гражданские права, рост цен и аренды, КНР и торговля с коммунистами. Но в центре внимания был Массачусетс.
8
«Лодж сделал и сделает для Массачусетса все возможное!» – кричали плакаты соперника.
«Кеннеди сделает для Массачусетса БОЛЬШЕ!» – отвечал наш кандидат.
И рекламных щитов у него было больше.
Но не это, конечно, было ключом к победе. Как-то он увидел придорожное кафе. А над ним огромный, очень дорогостоящий билборд с призывом: «Кеннеди – в сенаторы!»
Выпив в кафе бокал коктейля, он протянул руку бармену: здравствуйте, я Джон Кеннеди!
– Кто-кто?
– Джон Кеннеди, баллотируюсь в Сенат США.
– О, Джон! Привет-привет! Так куда вы баллотируетесь?
Битва реклам шла своим чередом, но Кеннеди и Лодж вели себя как джентльмены, воздерживаясь от нападок и обвинений. Как-то немалая толпа собралась, чтобы услышать их полемику, ожидая увидеть милую сердцу любого обывателя предвыборную свару, но кандидаты были крайне корректны. Впрочем, они очень редко встречались лицом к лицу.
«Мягким» было и секретное оружие, примененное Кеннеди против Лоджа. На завершающем этапе кампании домохозяйки несколько недель получали вот такие открытки:
Прием в честь госпожи Джозеф П. Кеннеди[42]
и ее сына, конгрессмена Джона Ф. Кеннеди.
В среду 1 октября 1952 года в 8 часов вечера.
Отель «Командор», Кембридж, Массачусетс.
Вы приглашены!