Смотритель шел медленно, но уверенно. Анну поначалу едва не валило с ног порывами ветра, но по мере того, как невидимая тропа уводила все ниже, гостья тоже обретала уверенность. Похоже, Бондарев вел спутницу в какое-то ущелье.

С каждым шагом ощущения менялись к лучшему. Тяжелые боковые удары ветра становились все слабее, вой стихал, а шум дождя менял тональность – теперь потоки небесной влаги не только барабанили по скалам, но еще и шипели, вспарывая водную поверхность. Тропа определенно вела к морю.

Под ногами захрустела галька, а затем к прочим звукам добавился грохот близкого прибоя. Вдалеке… теперь уже вдалеке… сверкнула целая серия молний, и эта подсветка помогла Анне сориентироваться на местности.

Да, смотритель привел ее к морю. Однако этот факт не пугал. Шторм все еще бесновался, но огромные волны не доходили до берега, их ломала цепочка рифов в сотне метров от линии прибоя. До заводи, на берегу которой стояли отважные полуночные гуляки, докатывались только пенные валы метра в полтора высотой. А в одном месте, там, где в берег врезалась длинная мелкая промоина, вода вовсе лишь мелко рябила и оспилась от дождя. До середины промоины едва-едва «добивали» только самые сильные волны, примерно одна из десяти.

К этой бухточке относительного спокойствия и направился смотритель.

Еще на полпути к промоине Бондарев переключил фонарь на максимальную мощность и обвел лучом почти всю ее поверхность. Анна не была уверена, но ей показалось, что у дальнего берега что-то возвышается. Что-то достаточно большое и гладкое. Выброшенная штормом рыбина? Нет, тогда уж, судя по габаритам, крупный дельфин.

«Смотритель заботится о местной морской фауне? Похвально, только… – Анна почему-то засомневалась. – Если это после штормов нормальное явление, Бондарев может так поступить, но… почему он не взял сеть? Она ведь в такой ситуации лучше, чем веревка. И опять же его обещание чего-то интересного. Слишком уж загадочно он это говорил. Спасение выброшенного дельфина явно не тянет на большой сюрприз».

Смотритель выдернул у Анны из руки багор, вручил ей фонарь и жестом приказал держать в фокусе луча непонятную находку. Сам он вошел в лужу, раздвинул телескопическое древко и зацепил крюком найденное тело.

Анна вдруг поняла, что на этот раз подобрала верное слово. Это действительно было тело!

Бондарев сдал назад, подтянул находку к берегу, бросил багор и перевернул тело, едва не придавив спутнице ногу.

Анна обмерла. Перед ней лежал человек. Абсолютно голый безволосый мужчина.

Анна присмотрелась. Да, все верно. Вроде бы молодой, хорошо сложенный, европейской наружности. И не подающий никаких признаков жизни.

Видеть утопленников Анне доводилось, но сейчас она почему-то не могла поверить своим глазам. Этот человек не дышал, не шевелился, но… не выглядел утопленником. Бледная кожа имела сероватый оттенок, но мышцы не были ни расслаблены, ни, наоборот, тверды вследствие трупного окоченения. Казалось, что этот человек просто крепко спит. Только почему-то не дышит.

Бондарев присел на корточки и положил руку человеку на грудь.

– Ну, привет, парень… – Смотритель сдвинул капюшон и посмотрел на Анну. – У тебя дети есть?

– Что? – Анна вновь опешила, на этот раз от странного вопроса.

– Предлагаю назвать его Георгом, в честь рухнувшей скалы. – Смотритель усмехнулся и вдруг подмигнул.

Анне стало совсем не по себе. Смотритель теперь казался ей не грустным, чуточку замкнутым, но приятным в общении отшельником, а очень странным и потому подозрительным типом. В желтом плаще с капюшоном, с багром в одной руке и с пугающей отрешенной ухмылкой на губах… просто портрет маньяка! Он сидел на корточках, положив свободную руку на грудь непонятному утопленнику, и, покачиваясь из стороны в сторону, нес какую-то потустороннюю ахинею. Еще эта подсветка молниями – вообще жуть!