Джо, нахмурившись, повернулся к Веронике:

– Ты сказала «магических»?..

– Заткнись, Джо! – прошипела Вероника. И повернулась к Рэндальфу. – Тебе не кажется, что нам надо двигаться побыстрее?

– Вот именно! – Рэндальф осторожно поднялся на ноги и огляделся. Кухонное войско уже скрылось вдали. – Ну что ж, тогда вперед! Дорога свободна!

Наконец они добрались до замка Рогатого Барона, и Рэндальф (с Вероникой, вновь усевшейся ему на шляпу) повел Норберта, Джо и Генри по широкой лестнице на второй этаж, где перед весьма внушительной дубовой дверью они и остановились.

– Ты пока подожди здесь, – сказал Рэндальф Джо, и гулкое эхо разнеслось по вестибюлю с высокими сводчатыми потолками. – Я представлю тебя барону, выбрав наиболее подходящий момент. Всегда главное – выбрать подходящий момент. Поверь мне, я ведь волшебник.

Он постучался.

– Войдите! – раздался гулкий, точно из бочки, голос.

Рэндальф приоткрыл дверь и просочился внутрь вместе с Вероникой и Норбертом.

– Господин мой! – воскликнул он и низко поклонился, отчего Вероника съехала ему на плечо. Норберт почему-то сделал книксен. – До чего же приятно видеть тебя в добром здравии!

Невысокий нарядно одетый человечек, нервно меривший шагами комнату, остановился и повернулся к Рэндальфу.

– Ах, это опять ты, – только и сказал он.

– Разумеется, я! – радостно воскликнул Рэндальф.

Рогатый Барон нахмурился.

– Ты опоздал! – вдруг рассердился он. – Я посылал за волшебником в прошлый вторник!

– Тысяча извинений, господин мой, – заторопился Рэндальф, – но ты ведь знаешь, как это бывает. Одно заклятие ведет к другому, и прежде чем успеешь понять…

– Разумеется, я ничего не знаю и знать не хочу о нашей магии! – заявил Рогатый Барон чересчур, пожалуй, громко и пронзительно. – Когда я призываю к себе волшебника, то рассчитываю, что он немедленно бросит все свои дела и явится на мой зов. Разве это не ясно?

– Ясно, господин мой… Конечно, господин мой… Ты уж прости меня, господин мой… – забормотал беспомощно Рэндальф. – Но я был так занят! Ведь все прочие волшебники ис… отправились на… праздник!

– Ну ладно. Видимо, мне все равно придется удовлетвориться только твоей помощью, – вздохнул Рогатый Барон. – Хотя я просто ума не приложу, что предпринять! Во-первых, какой-то негодяй с Людоедских Холмов – настоящее чудовище! – совсем спятил и на всех бросается. Но это еще ничего: ходят упорные слухи, что в Эльфийском Лесу неладно!

– Я же тебе говорила, – прошептала Вероника.

Одно лишь упоминание об Эльфийском Лесе заставило Рэндальфа побагроветь, и он заторопился:

– Людоед, господин мой? В таком случае тебе поможет только герой-воитель!

Рогатый Барон застонал.

– То же самое ты говорил и в прошлый раз, когда у меня возникли проблемы с водопроводом. Как звали того «героя»? Квентин Кондитер, кажется? Я до сих пор не могу избавиться от безобразия, которое он тут устроил. – Барон покачал головой. – Видимо, беда в том, что качество героя-воителя зависит от качества того волшебника, который его вызывает. И, откровенно говоря…

Он вдруг умолк, меряя Рэндальфа взглядом, удивленно подняв брови и презрительно усмехаясь. Рэндальф под его насмешливым взглядом выпрямился во весь рост и надул грудь.

– Чтобы вызвать героя-воителя с помощью заклятия, – промолвил он, – необходимо проделать огромную работу, господин мой! Для этого нужны глубокие знания и полная самоотдача. Лишь наиболее одаренные волшебники удовлетворяют подобным требованиям. Такие, как твой покорный слуга, осмелюсь заметить!

– М-да? – скептически заметил Рогатый Барон. – Но ведь на этот раз нам потребуется не только умение торты украшать, Рэндальф. В окрестностях замка безумствует огромный великан-людоед, и характер у него портится день ото дня. По сведениям, которые я получил из своих источников, его зовут Энгельберт Необъятный. И, уверяю тебя, он устраивает настоящие погромы: срывает крыши с домов, вытаптывает поля и огороды, а овец сколько передавил…