Сменщицы у Евгении не было – в этом мы были как две капли. Образ ее жизни диктовал сохранения максимально возможного количества энергии и средств для его реализации. Тур по барам – не самый дешевый вид досуга, а Женя была завсегдатаем модных среди молодежи питейных заведений. Здешние условия подходили под эти требования идеально.

– Вчера сходила на открытие новой рюмочной, не вздумай туда идти. Одним словом – отвратительно. Аудитория, алкогольная карта, декор – все описывается именно этим словом.

Я и не собирался. Если зарплаты Жени хватало на то, чтобы с подобной моделью поведения уверенно выходить в ноль (в том числе и благодаря тому, что часто ее счета оплачивали мужчины), то мои бы финансы совершили крутое пике на второй поход в ресторан, после чего мне не оставалось бы ничего, как ежедневно ходить на второй этаж в зону фудкорта, доедая объедки с оставленных посетителями комплекса подносов на столах.

– Настолько отвратительный вечер был, что мне толком нечего рассказать тебе.

3 марта 2025 года – дата, что войдет в историю благодаря этому нетривиальному событию.

– Не буду тогда тебя задерживать. Может, хотя бы сегодня на смене произойдет что-нибудь увлекательное, будет, что рассказать вечером

*

– Ты погляди, какой красавец. – Ильтс постучал по корпусу чудо-агрегата, которым не мог нарадоваться на протяжении уже нескольких минут. – и клавиатура на двадцать пять клавиш, и восемь пэдов с чувствительностью, pitch bend, и все это под одним капотом. Наконец-то смогу и впрямь ощутить свою музыку на кончиках пальцев, а не бездушно рисовать ее мышкой в Ableton.

Сегодня Ильтсу выплатили зарплату, после чего он, наспех обкромсав несчастного мальчишку, отпросился из барбершопа, вызвонил меня, и мы вместе отправились за взятием в рассрочку на шесть месяцев столь долгожданного пополнения коллекции его музыкальной аппаратуры.

Вдоволь насладившись внешним видом midi-контроллера, уральский RZA бережно убрал его в коробку, похлопал меня по спине и громогласно объявил, что я отправляюсь вместе с ним в его коморку, дабы он смог разделить со мною счастье от написания своих первых цифровых опусов на настоящем инструменте.

По пути до его обители мы также зашли в облюбленный Ильтсом магазин, который существовал вопреки течению времени и современной эпохе – здесь, в небольшом подвальном помещении, по-прежнему продавали пиратские DVD и CD диски. Взяв себе целую груду болванок для записи, Ильтс, явно находящийся в эйфории, не смог остановить себя от того, чтобы не зачитать фристайл прямо в лицо продавца, пока тот пересчитывал переданные ему купюры – банковские карты здесь не принимали, а вопрос о наличии POS-терминала мог вызвать лишь вскинутые брови на лице немолодого грузного мужчины.

– Нарезаю тейки на болванки, и я жнец. Никаких комбайнов, я разнесу крестец, но сделаю красиво, поверь мне, я не лжец. А теперь со мною – Ильтс постучал ладонью по коробке, которую держал подмышкой – отвертка от сердец. Готовься, старина, вскоре всем пиздец.

Мужчина сделал вид, что ничего не услышал, с поведением Ильтса он уже успел свыкнуться. Жуя жвачку, ответственный за кассу показал большой палец, сигнализируя, что оплата прошла успешно.

– Братишка, шака-шака, только ты забыл мизинец, мои купюры – твой сладкий гостинец.

Не переставая энергично жевать, мужчина перевел взгляд с уличного поэта на меня. Я лишь пожал плечами. В ответ он медленно моргнул и почти незаметно кивнул. Похоже на то, что он считал меня социальным работником, назначенным ухаживать за юношей с особенностями.

Оставив мужчину наедине с мыслями о том, что все же коммуникабельный покупатель пытался донести до него, мы отправились далее, прямиком к барбершопу. Да, мой друг жил там же, где и работал. Ну, практически. История обретения его нынешней жилплощади под стать его внутреннему миру. Ранее он, как и большинство людей, предпочитал более классические формы крова, поэтому снимал небольшую студию в одном из дешевейших районов города. Но его пристрастие к хип-хопу и отказу использовать наушники по причине того, что «музыка требует пространства, чтобы раскрыться в полной мере», сыграло с Ильтсом злую шутку. Любимые альбомы он слушал исключительно через колонки в связке с сабвуфером. В довесок к этому, – будто бы этого было мало, – тяга к созиданию просыпалась в нем исключительно в ночные часы, поэтому соседи по лестничной площадке, а также на этаж ниже и выше, были вынуждены засыпать под какофоническую колыбельную.