Но я не знала. Я не знала, какой вопрос надо задать чтобы найти правильный ответ.

– Тогда, это вопрос к Дженнифер?

Он только поцеловал меня в макушку. И, хотя мне показалось, что это значит «да», одна мысль никак не давала мне покоя.

То, как он это сказал, – на мгновение мне показалось, он имеет в виду, что это вопрос ко мне. Но в этом не было никакого смысла, ведь я не знала, почему Дженнифер сбежала. Ни малейшего представления.

«Вот только, – шептала маленькая часть меня, – может быть, только может быть, у меня есть предположение».

Потому что у побега Дженнифер могло быть две причины.

Один из них – инопланетяне.

А другая – это я.

В ту неделю, когда Дженнифер переехала в город, мы виделись почти каждый день. Обычно в гости приходила она, когда ей надоедало распаковывать вещи, – и под «приходила» я имею в виду, что она заходила прямо в дом и разговаривала с мамой, ожидая, пока я выйду из своей комнаты.

И поскольку мама не вняла моим предложениям запереть входную дверь или отправить Дженнифер восвояси, особого выбора у меня не оставалось.

Но главная проблема заключалась не в отсутствии у Дженнифер какого-либо представления о личных границах. Главная проблема заключалась в том, о чём она говорила, во всех этих бреднях вроде тёмной энергии и дружелюбных инопланетян. И хотя я, разумеется, не верила в эту инопланетную чепуху, от её слов во мне просыпались страх и какое-то странное возбуждение. Я не могла их объяснить, я просто знала, что хочу узнать больше.

– Думаю, пришло время совместной ночёвки, – заявила Дженнифер под конец недели таких вот спонтанных визитов. – Пора показать тебе инопланетян.

Что я могла на это ответить?

Есть во мне одна черта, которая мне не нравится: ночёвки не по мне.

Мы с Рейган нередко их устраивали, но она всегда ночевала у меня дома, а не наоборот, потому что хоть её дом и был довольно уютным, отец Рейган всегда возвращался поздно, а иногда и не возвращался вовсе, поэтому Рейган предпочитала быть где-то в другом месте.

Я, конечно, не возражала. Да, в моём возрасте уже глупо беспокоиться о ночёвке в чужом доме, но мне просто… комфортнее находиться в своём собственном пространстве, где мне всё знакомо, всё лежит на своих местах, и я всегда могу о чём-то попросить родителей, если потребуется.

Разумеется, я не собиралась рассказывать Дженнифер обо всём этом. Стыдно о таком говорить, да и, в конце концов, мой дом был прямо через дорогу. Так я и оказалась в палатке на заднем дворе дома Дженнифер в 10 часов вечера в последнюю пятницу лета.

Она натащила в палатку бутылки с лимонадом, упаковки сырных подушечек и коробки бисквитных палочек в шоколадной глазури. Края палатки она окружила гирляндой мерцающих огоньков, ведь, как она сказала, если можешь окружить себя звёздами, почему бы этого не сделать?

Несмотря на беспокойство из-за ночёвки, я чувствовала себя почти комфортно. И, к счастью, в тот вечер влажная погода Флориды дала нам передышку. Видимо, даже природа не могла сказать «нет» Дженнифер Чан.

Когда мы уже лежали в спальных мешках, глядя на небо сквозь затянутое прозрачным пластиком окошко, она повернулась ко мне. Половина волос выбилась из её хвоста, в полутьме ярко выделялась неоново-оранжевая футболка с надписью: «Инопланетяне среди нас!».

– Дико, скажи? – спросила она. – Звёзды такие яркие!

Честно говоря, свет в доме Дженнифер ещё не погас, поэтому звёзды были не такими уж и яркими, но говорить это было как-то неловко, поэтому я просто кивнула.

– А это, что падающая звезда?

– Эм, да, наверное, – пробормотала я, хотя ничего не видела.