Зайдя в комнату, я увидела лицо, полное терпения и боли одновременно. Она сражалась. Первое, что она сказала – это то, что она мне верит. Верит, что можно лечить людей другими способами. Весной она лежала в больнице. А в палате вместе с ней оказалась монахиня из того самого монастыря, куда я недавно съездила. Вот это да! Я попросила бабушку перевернуться на кровати в другую сторону, так, чтобы мои руки могли проверить, не вышла ли её душа за Предел. Чтобы от её головы оставалось свободное место для моих манипуляций. И мы начали. С Богом!

Удивительно, но она не боится умереть. Хотя я не вижу, чтобы душа уходила. И руки у меня не ледяные, как я предполагала… Но у неё уже была остановка сердца. Просто ей очень хочется пожить ради внучки. Она её безмерно любит. Бабулька оказалась образованной женщиной, уверенной в себе и прожившей прекрасную жизнь. У неё строгий характер, и должность она занимала руководящую. Это я их летом вижу в тапочках и халатиках… Мы практически всё время проговорили обо всём на свете. Незаметно для меня время пролетело, свеча погасла. И тут же остановились мои руки. Так. Значит, без свечи работать нельзя, хотя я могла бы ещё с ней пообщаться. Но, значит, так нужно. В сё-таки онкология… И не мне решать. Я всего лишь проводник ИХ энергий. Договорились, что до её отъезда домой мы ещё пару раз с ней поработаем. Недельку бы нужно выждать, чтобы процесс как-то сдвинулся с места. На том и порешили.

Я в квартире. Не могу понять, в какой. Совсем незнакомое место. Комната очень большая. За общим столом собираются гости, вся наша большая семья. Мы ставим на стол еду. Ощущение праздника. Похоже на Новый год. Но ощущения зимы нет. Я достаю коробки с фужерами. Те, что я совсем недавно купила. К то-то поставил на стол бутылку вина, а фужеры принести забыл. Одна коробка с маленькими фужерами. Её я отставляю в сторону. А вторая с большими. Открываю, а там битое стекло! Фужеров нет! Я поворачиваюсь к мужу и показываю. Смотри! Одно битое стекло внутри коробки. Придётся идти покупать. Тех шести маленьких нам на всех не хватит. Но я не знаю, где нахожусь. Вроде Новый год, а пейзаж летний. Выхожу из подъезда дома в поисках магазина. Лето. День. Со мной ребёнок пяти или шести лет. Наверное, мой сын. Отхожу от подъезда, из которого вышла. Не помню, где я была. Какой-то скачок во времени. Подхожу к какому-то многоэтажному дому с несколькими подъездами. Куда же мне идти? Заходим с ребёнком в подъезд номер четыре. Вижу современный холл, лестницу. Но это точно не мой подъезд! Нам нужно в другой! Заходим в следующий. И то же самое. Обстановка не та, которую я видела, выходя из дома. Значит, снова подъезд не наш. Пробуем зайти в подъезд номер шесть. Снова не понимаю, где наша квартира? Выходим. Всё, других подъездов нет. Обходим дом с торца. Там есть вход! Всё внутри пронизано ярчайшим светом, словно в каком-то огромном торговом центре или отеле. Я понимаю, что без подсказки не найду свою квартиру. Огромный красивый холл. Но куда идти? Говорю сыну, чтобы он меня подождал в холле, а я пойду поищу кого-нибудь. Хожу по коридорам, каким-то переходам и попадаю к двери лифта. Никого нет. Решаюсь позвонить и спросить. Но кому? Почему-то вспомнилась одна наша постоянная клиентка и заказчица. Похоже, она тоже на том празднике. Звоню. Спрашиваю, где наша квартира? Ощущение, что они с мужем давно нас ждут. Но где? Какой адрес? Она мне называет дом номер двадцать четыре, квартира шестьдесят два. Я возвращаюсь за ребёнком и понимаю, что у него нет телефона. Как я его найду? Наверное, испугался и мечется по холлу в поисках мамы. Нахожу его в слезах, с другим ребёнком, который его успокаивает. Маленький мой, не плачь! Всё хорошо! Нам нужен дом двадцать четыре квартира шестьдесят два. Стойте, так это же год моего рождения! Только дата отличается на одну цифру, одни сутки.