– Скажите, а где сейчас находятся оригиналы с записями, о которых идет речь? – спросил Ричер.

– Вот здесь, – ответил молодой человек.

Он порылся в кармане и отыскал связку маленьких медных ключиков на кольце. Затем сел на корточки и открыл один из шкафов, откуда сразу же извлек три кассеты.

– Вот эти три я переписывал для Фролих, – пояснил он, не вставая.

– Мы сможем где-нибудь просмотреть их?

– Но они ничем не отличаются от копий.

– При копировании теряется множество мелочей, – ответил Ричер. – Мое первое правило: иметь дело лишь с оригиналами.

– Ну хорошо, – кивнул молодой человек. – Вы можете просмотреть их прямо здесь.

Он неуклюже поднялся на ноги, придвинул к Ричеру и Нигли свободную скамейку, на которую поставил какое-то оборудование, после чего повернул к ним монитор и включил плеер, стоявший неподалеку. На экране высветился серый прямоугольник.

– На этих штуках не предусмотрены пульты управления, – пожал плечами юноша. – Вам придется пользоваться кнопками.

И он передал Ричеру три футляра с кассетами в том порядке, в каком они были записаны.

– У вас тут стулья есть? – осведомился Ричер.

Парень в один прыжок скрылся за дверью и через некоторое время вернулся, волоча за собой два стула, таких, которыми пользуются машинистки. Ему было нелегко установить их перед скамейкой, но когда он справился с этой задачей, то печально осмотрел свой кабинет, словно ему очень не хотелось оставлять в своих владениях двух незнакомцев.

– Я, наверное, подожду в фойе, – неуверенно произнес он. – Когда закончите, позовите меня.

– Как вас зовут? – поинтересовалась Нигли.

– Нендик, – чуть слышно отозвался молодой человек.

– Хорошо, Нендик. Мы обязательно вас позовем.

Когда он вышел из кабинета, Ричер вставил в аппарат третью кассету.

– Знаешь что? – сказала Нигли. – Этот тип даже глазом не моргнул, когда увидел мою задницу.

– Неужели?

– Как правило, когда я в этих брюках, на меня все парни глазеют.

– Правда?

– Практически все.

Ричер не сводил взгляда с пока еще пустого экрана.

– Может быть, он голубой? – высказал он свое предположение.

– Но у него на пальце обручальное кольцо.

– Значит, он старается вести себя прилично и не поддаваться распутным чувствам. Или устал от работы.

– Или это я старею, – вздохнула Нигли.

Ричер нажал на кнопку перемотки, и мотор зажужжал.

– Это третья пленка, – пояснил он. – Утро четверга. Теперь мы будем просматривать записи с конца.

Плеер начал перематывать пленку на большой скорости. Ричер устроился рядом с ним, чтобы нажимать на нужные кнопки. На экране возник пустой офис, и цифры мелькали до тех пор, пока не дошли до времени 7.55. Здесь Ричер запустил плеер на обычную скорость и остановил кадр на «паузе», когда таймер показывал ровно восемь утра и в офис вошла секретарь. Ричер нажал на кнопку обычного хода, и секретарь, сняв пальто, повесила его на вешалку. Затем, не доходя трех футов до двери Стивесанта, нагнулась над своим столом.

– Она пристраивает свою сумочку на нижнюю полку-подставку, – пояснила Нигли.

Секретарь, женщина лет шестидесяти, на секунду повернулась лицом к камере. У нее было добродушное и одновременно строгое лицо, как и подобает почтенной женщине. Она тяжело опустилась на стул, уселась поудобней и открыла какую-то книгу, лежащую на столе.

– Проверяет расписание на день, – предположила Нигли.

Секретарь некоторое время изучала дневник, затем переключила свое внимание на пачку записок. Некоторые она переложила в ящик, другие проштамповала и переместила с правой стороны стола на левую.

– Ты когда-нибудь видела такое количество бумажной работы? – поразился Ричер. – Еще больше, чем в армии.