Осанистый господин тотчас понял, о ком зашла речь, и нахмурился:

– Его упрятали в психиатрическую лечебницу, пока я был в Азии. Это все, что мне известно…

– И вы что, с тех пор ни разу его так и не посетили? – с осуждением в голосе осведомился мужчина. – А ведь вы для него были почти как Бог!

Остаток пути прошел при гробовом молчании. Вдруг кэб остановился, – осанистый господин, выглянув в окно, сказал:

– Мой отель. Кэбмен доставит вас по нужному адресу. Прощайте, Альберт, – или как вас теперь зовут?

– Прощайте, Чарльз, – провожая его взором, сказал незнакомец, потом он поднялся с места и выкрикнул в спину уходящему господину. – В прошлый раз я так и не сказал вам, а теперь говорю – спасибо…

Осанистый господин остановился на мгновенье и, не оборачиваясь, продолжил свой путь.

На другой день с перрона вокзала, откуда накануне отправился гроб с телом покойной королевы, он вошел в купе первого класса и, затворив за собой дверь, сел на кожаный диван у окна. Вскоре поезд тронулся, унося его на запад, – туда, где был его дом. Сказались двое суток, проведенных в Лондоне, городе не самых приятных воспоминаний, – в те дни и ночи он так и не сомкнул глаз. А потому теперь под мерный стук вагонных колес, сам того не замечая, мирно забылся сном…

Однако пробуждение его было тревожным. За окном мелькали унылые сельские пейзажи «старой доброй» Англии. Поезд, по-прежнему, шел на запад. Но теперь в купе наш господин был не один. Некто в черном плаще с капюшоном, надвинутым на глаза, сидел напротив него. И, видимо, уже давно там находился.

«И когда он успел войти? Сколько же времени я проспал?» – подумал осанистый господин, залезая рукой в карман пиджака, – в поисках своих часов. Но когда он уже потянул за цепочку, вдруг раздался необычайно скрипучий голос незнакомца:

– Сейчас два часа пополудни. Прошло ровно тридцать минут, как я вошел в это купе, – сообщил тот, умолкнув.

– В самом деле, – взглянув на циферблат, засвидетельствовал осанистый господин. – Ровно два часа. Значит, проспал я больше часа. Странно…

– Почему? – осведомился незнакомец.

– Простите? – покосился на него осанистый господин.

– Почему из ваших уст вылетело это слово – «странно»? – спросил у него попутчик.

Тот нахмурился и не сразу отвечал:

– Просто, обычно я сплю очень чутко, а теперь пропустил столько остановок.

– Видимо, вы очень устали, – с сочувствием проговорил незнакомец.

– Не без этого, – отозвался осанистый господин и спохватился. – Простите. С кем имею честь?

– Извините. Я не представился. Меня зовут Лем, – сказал его попутчик.

– Лем? – как-то недоверчиво проговорил осанистый господин. – И все? Просто – «Лем»?

– Видите ли, там, где я живу, не принято, как у вас, давать длинные пышные имена. У нас в почете скромность, – сказал его попутчик.

– Да, и где же такие места? – полюбопытствовал осанистый господин. – Я бывал во многих краях…

– Знаю, знаю, – вдруг перебил его собеседник. – Мне все о вас известно! О вашей службе в Южной Африке, об экспедиции в Палестину, о Суакине, о Сингапуре, наконец.

– Простите, – изменился в лице осанистый господин, приподнимаясь со своего места. – Мы с вами знакомы? – осведомился он и тотчас получил неясный ответ:

– В некотором роде…

– Это как же понимать? Может, вы все-таки откроете мне свое лицо?

– Боюсь, если я вам покажусь, вы меня, еще чего доброго, за дьявола примите!

– Это отчего же? Ваше лицо настолько уродливое?

– Скажем так – оно не привычно для вашего взора. Видите ли, условия, в которых мы с вами выросли, сильно разнятся…

– Вы, верно, думаете, есть что-то, чего я в своей жизни еще не видел? – мрачно усмехнулся осанистый господин. – Милостивый государь мой, смею вас заверить в обратном. Я прошел через ужасы войны. Я не раз глядел в лицо смерти. А вы полагаете, что теперь что-то может меня напугать?