Выйдя на яркое апрельское солнышко, я постоял немного вдыхая свежий весенний воздух. Боже мой, как давно я не был на улице днем! Красота-то какая! Капель от сосулек лужи наполняет, птички щебечут, воздух бодрит… Позвонить что ли Шурику? Может куда на природу выберемся, вроде не работает сегодня. Так-с… Где он тут у нас? Ах, вот он. Как будто неожиданность, что он последний в списке звонков.

Алле! Алле-ксандр! Хорош спать, утро уже красит нежным светом…

Какого лешего тебе надо в половине десятого ночи? – это у него юмор такой, когда-то в детстве «Масяни» пересмотрел…

Я говорю, просыпайся, ставь кофе варить, я к тебе еду.

Я что-то не припомню, чтоб тебя позвал…

А мне и не надо, я без приглашения припрусь. Давай поднимай свой ленивый тухлес и бегом на кухню.

Сашка потомственный медик, его дедушка был знаменитый стоматолог Розенберг, папа, не менее знаменитый хирург, ну а на Саньке медицинская фортуна отдохнула и стал он тем, кем стал. Живёт он в родительской квартире в сталинском доме неподалёку от Поклонной горы, с тех самых пор, как родители уехали в Израиль. А потому я решил доехать до Киевской и прогуляться пешочком по «свежему» воздуху Кутузовского проспекта.

Снова меня напрягло отсутствие рекламы в вагоне. Так хоть было чем заняться. Ладно, не буду отличаться от остальных, залезу в свой гаджет. Нет, ну как, все-таки я мог проворонить, что изменения были. Да, к тому же, такие радикальные…

М-да… А Кутузовский как-то тоже преобразился. Знаете, чем-то советским, прям, от него повеяло. Вроде все так же, и магазины те же, а что-то не так. О! Активисты левого сектора по всему Кутузовскому флаги красные развесили. И Гагарин с торца дома смотрит. Вот откуда этот привкус старины… И перетяжек над дорогой нет. Так, за раздумьями я и добежал до Сашкиного дома.

Вот такая вот чешуёвина, Александр. – Подвёл я итог своему рассказу о приключениях сего утра, попивая очередную чашку кофе… Саня всё это время молчал и поглядывал на меня как на маленького ребёнка.

Нууу… Что я имею Вам сказать, молодой человек. – почесав свою трёхдневную небритость, произнёс Шурик тоном своего дедушки – Вам бы к психиатру что ли обратиться, по вопросу провалов в памяти…

Каких, простите, провалов?

Во-во… Этих самых.

Саня, не начинай! У меня с самого утра уже нервы на взводе, а ещё ты мне добавляешь психоза.

Ты вчера чем увлекался, на сон грядущий?

Как обычно, в танки рубился по сети…

Не, я конечно, слышал, что от игрушек крышу сносит, но, боюсь, это не твой случай. Таблетки пил какие-нибудь, может чем посильней?.. Хотя… Где бы ты успел? Ты вчера, как от меня уехал, сразу домой? Или куда-то по пути заскакивал?

Так! Стоп! У тебя покрепче кофе что-нибудь есть?

Обижаааешь… Спирт? Коньяк?

Я вдруг почувствовал приступ тошноты. В моём мозгу как будто смешали акварельные краски… Я точно помнил, как вчера с работы поехал домой. Было уже поздно. Но какая-то часть моего мозга мне говорила о другом: после посиделок у Шурика, я сел в такси, было уже за полночь, потом приехал домой, где меня встретила… бабушка…

Э-эй, дружище! Ты чего побледнел-то?! – видимо моя внешность тоже как-то отреагировала на мысли, да так сильно, что Санька сунул мне под нос ампулу нашатыря.

Ба-буш-ка… – выдавил я из сухого горла…

Сам ты… бабушка.. – Санёк выдохнул, видимо выглядеть я стал лучше, но каша в голове ещё булькала, не давая мыслям занять свои ячейки в кластерах мозга… – на ка, лекарство тебе… Как его пьют, помнишь, надеюсь?

Мгм – промычал я. Кто ж не знает как пьют спирт. И выдохнул…

12.04.2017г. 14.15 Мск

Мы молча допили изрядно начатую 0,5 спирта и вроде стало легче жить. Но понятнее не стало.