– Забей на это, – жуя буррито, произносит он спокойно. – Не собираюсь я резать тебя на части. Ты мне нужна, – осекается.

«Нужна»? Что это еще значит? Сердце ёкает!

– «Нужна»? – переспрашиваю.

Круз едко ухмыляется, продолжая жевать свой сэндвич.

– А ты что, думала, я спасаю твою задницу из благородных побуждений?

– А-а-а, значит, деньги. Всё дело в них, ясно! И сколько папочка обещал за мою «задницу»?

Боже, ну я и кретинка! Какой смысл обижаться или оскорбляться? Понятное дело, что Круз делает это из-за денег. Неужто бы он стал выручать просто так? Ему насрать на меня, и точка. Раз отец попросил именно его, то, значит, ситуация реально плохая и так действительно надо. А Круз, видимо, надежный человек. Не разгильдяй. И он о-о-очень любит доллары.

– Не знаю, – бурчит, почти доев чертов буррито. – Наверное, твоя попка стоит прилично. На безбедную старость точно хватит.

Так «попка», значит, ага-ага, становится всё любопытнее! Не «задница» и не «жопа». Ясненько, расценю это, пожалуй, как пошлый, завуалированный, но комплимент. А этот Круз еще и дико наглый, острый на язык, оказывается.

Совсем иной образ. Земной, состоящий из плоти и крови Круз. С очень дурным характером и довольно лихим нравом. Удивительно, как быстро он, этот надменный властитель страны-Безвременья, почти бог для меня, превратился в человека, которого я совершенно не знаю. Но до колик хочу узнать: с кем имела дело все эти годы? По кому так сохла? И стоит ли Круз того вообще?

– И что же ты собираешься делать с такими-то деньжищами? – продолжаю раскручивать его на признания и вульгарные комплиментики.

– Не твоего ума это дело, принцесса Фрида.

– Хватит!– чуть злюсь. – Я не принцесса, понятно?

Тоже, нашел принцессу. Бесит!

– Еще какая, – вытирает рот салфеткой. – Поэтому не волнуйся, я как-нибудь сдержу свои маниакальные порывы и не буду тебя терзать. Наверное, не буду. Ибо, если выбирать между деньгами и извращенными забавами, я склоняюсь к бабкам. Желательно налом, стодолларовыми купюрами.

А он еще и болтун. Любит потрепаться, если есть настроение. Вот тебе и молчаливая холодная скала, камень, Лира Рагацци…

– Ясно, – качаю головой, якобы с укоризной, намекая на эти его стодолларовые купюры. – Ты не привык мелочиться, ага, это и видно.

– Есть такое, и что? Каждый крутится как может, принцесса. Не тебе меня судить.

Всё понятно. «Избалованные дряни». Догадки после той сцены на парковке подтверждаются. Мне всё-таки удалось тогда, в Нью-Йорке, не раз задеть его самолюбие. Он еще и ершистый как не знаю что. За словом в карман не полезет. Окей, вывожу его на чистую воду дальше…

– Да-да, вижу,– киваю в сторону его швейцарских часов. – Тебе удалось хорошо подняться.

– Не жалуюсь. – Продолжает «милую» беседу. – Но ты, принцесса, меня реально озолотишь. Не зря терпел тебя все эти годы. Потерплю еще чуток.

Бинго, Лира! «Терпел» меня.

– А если… если отец не заплатит? Если он… – докручиваю его, изображая волнение.

– Не вздумай разреветься! – приказывает, нахмурившись.

Еще чего, не дождешься, Дельгадо!

Теперь проверим, насколько ты способен сочувствовать. Если способен, то лететь можно практически без опасений.

– Я не реву, не реву! – изображаю нахлынувшую печаль, часто моргая.

– Вот и не реви. Подумаю, что с тобой делать в случае, если… ну, ты поняла, в общем.

Ясно! Ничего ты мне не сделаешь, мексиканец.

– «Делать со мной», – передразниваю. – Понятно.

С ним всё понятно. Выпендривается. Ну, что ж, Мексика, так Мексика. Может, и правда там безопаснее.

– Ну и хорошо, что понятно, принцесса. А теперь закрой на время рот. Ты меня утомляешь. – Круз проводит горизонтальную невидимую черту у своих губ.