– Перестань, ненавижу тебя! – кричу в искуплении.

Мама, папа! Живы ли они?

Щелчок в голове. Со «смертью» смартфона я вышла из состояния легкой комы, в которую мозг меня загнал. Загнал на время, чтобы собраться и быстро принимать рациональные решения. Моя жизнь, наверное, разрушена. Отец отдал меня в руки этому типу, который не собирается церемониться ни секунды. Это крах. Беззвучный вопль вырывается из моего горла… Боже!

– Не реви! – приказывает Круз, садясь обратно в машину.

– Отстань, просто заткнись! – мой голос срывается до писка.

– Приведи себя в порядок, «Фрида Миллер». Ты не должна привлекать внимание распухшей физиономией. Поняла?

– Да пошел ты! У тебя «физиономия».

Он еще и оскорбляет. Беспредельщик, головорез, внутри которого нет ничего, кроме низменных инстинктов.

Монстр заводит двигатель и делает радио громче. Очень уместно, блин! Самое время наслаждаться музыкой.

Группа The Killers, песня «Change your mind». Круз демонстративно выкручивает ручку громкости до предела, видимо, чтобы на время забыть о моем существовании. Как же плохо, господи!

Парковка при аэропорте.

– На вот, возьми, – Круз грубо сует ножницы.

– Зачем? – сердце замирает в ужасном предчувствии!

– Догадайся с трех раз. – Зло ухмыляется.

– Ты что? Не стану! Только не это, прошу! – отчаянно мотаю головой.

Круз приехал за мной уже коротко стриженным. Наверное, избавился от ирокеза еще дома.

– Режь, говорю, да живее! До вылета час с небольшим.

– Божечки! – неужели необходимо так издеваться, добивать?

– Слушай сюда: тебе важнее выбраться из задницы или сберечь дурацкие волосы?

– Иди сам в задницу! – глаза мгновенно наполняются слезами.

Я больше не могу! Это адище какое-то!

– Лира, послушай, волосы отрастут. Ну лет через пять… – он немного смягчает тон.

– Божечки, – закрываю лицо руками.

– Ладно-ладно, не через пять. Гораздо быстрее. И, думаю, тебе пойдет новая прическа.

Первый раз за всю дорогу он говорит нормально, по-людски. Ладно, окей, надо так надо.

– Тогда давай ты, – прошу.

– Что? Нет уж! – басит.

– Я серьезно, Круз. Давай, режь. У тебя ровнее выйдет.

Круз, быстро глянув на мои волосы, выходит. Огибает машину.

– Ну-ка, подвинься, – холодно командует.

Круз на сиденье, рядом. На расстоянии нескольких дюймов. Он опять коснется меня. Коснется вынужденно, как с застегиванием молний платьев в дорогих магазинах. Будь его воля, он, наверное, на пушечный выстрел ко мне бы не приблизился.

– Повернись, – хмуро бросает.

Круз проводит пальцами по моим волосам, собирая их в хвост. Мурашки бегут от затылка вниз, к лопаткам. Мне так хорошо! И безнадежно плохо!

– Столько? – бурчит, примеряясь.

– Режь короче. – Пытаюсь показать, что не трусиха, что тоже могу быть решительной.

– Точно?

– Быстрее давай, или передумаю.

Его глубокое и такое теплое дыхание на коже моей шеи. И новая волна мурашек!

– Ну, погнали? – сипло произносит.

– Погнали, блин!

Круз усиленно работает ножницами под неприятный то ли хруст, то ли треск. Толстый хвост, который только что был частью копны шикарных волос, в его руках. Он снова проводит пальцами, точно расческой, по тому, что осталось на голове. Божечки, я бы сейчас всё отдала, чтобы он делал это не из необходимости, а ласково, чувственно. Но нет, блин, Круз уже подравнивает кончики.

– Всё, готово. Идем, – приказывает.

Тянусь к зеркалу заднего вида. Кошмар, катастрофа!

– Идем, говорю, ну. – Круз выходит из машины.

Ладно, окей. Тащусь за ним. Мы у багажника. Мой чемодан в его руках. Мой Рассеянный взгляд падает на черный коврик. Что-то блеснуло в свете уличного фонаря. Какой-то пакет…

– Твою мать! – вскрикиваю, дернувшись.