В селе Кайгородском полиция и губернатор, заведший о нем переписку с министром внутренних дел, не оставляли в покое Дзержинского. Каждый шаг его отмечается в донесении исправника губернатору.

«Проведенное дознание показало, что ссыльный Дзержинский писал прошения и жалобы крестьянам кайгородской волости, платы с просителей никакой не брал и в дома к ним не ходил, а они сами приходили к нему на квартиру».

Губернатор, усмотрев в этом преступление, возбудил против него дело судебное «за нарушение 26 статьи Положения о Полицейском надзоре, как уличенного занятиями адвокатуры, ему не разрешенной».

Получив известие о побеге, полиция совершенно растерялась и сделала очень нелепый вывод, предположив, что он по реке Каме спустился до Перми и оттуда поедет в Нолинск. Дзержинский в Нолинск не приехал, проплыл в верховьях Камы по несудоходной реке и возвратился прямо в Вильну.

Лишь 15 сентября 1899 года, через 17 дней после побега, вятский губернатор сообщил о принятии мер к розыску виленскому, казанскому, вологодскому, котромскому, пермскому, уфимскому губернаторам и московскому полицмейстеру.

Вятская политическая ссылка.

Дзержинский в ссылке.

Возвращаюсь в Вильно. Застаю литовскую социал-демократию ведущей переговоры с ППС об объединении. Я был самым резким врагом национализма и считал величайшим грехом, что в 98 году, когда я сидел в тюрьме, литовская с. д. не вошла в единую Российскую социал-демократическую рабочую партию, о чем и писал из тюрьмы к тогдашнему руководителю литовской с. д. доктору Домашевичу.

Когда я приехал в Москву, старые товарищи были уже в ссылке – руководила студенческая молодежь. Меня к рабочим не пустили, а поспешили сплавить за границу, для чего свели с контрабандистами, которые повезли меня в еврейской «балаголе» по Вилкомирскому шоссе к границе. В этой «балаголе» я познакомился с одним пареньком, и тот за десять рублей в одном из местечек достал мне паспорт. Доехал тогда до железнодорожной станции, взял билет и уехал в Варшаву, где у меня был один адрес бундовца.

В Варшаве тогда не было социал-демократической организации. Только ППС и Бунд. С. д. партия была разгромлена. Мне удалось завязать с рабочими связь и скоро восстановить нашу организацию, отколов от ППС сначала сапожников, а затем целые группы столяров, металлистов, кожевников, булочников. Началась отчаянная драка с ППС, кончавшаяся неизменно нашим успехом, хотя у нас не было ни средств, ни литературы, ни интеллигенции. Прозвали рабочие меня тогда астрономом и Франеком.

В феврале 1900 на собрании меня арестовали и держали сперва в X павильоне Варшавской цитадели, затем в Седлецкой тюрьме.

Ф. Дзержинский. Автобиография.

Проникнув в среду пэпээсовцев и изнутри разбив ее, он восстанавливал организацию социал-демократов и возвращал в нее потерянные в 1896 году силы. Он завоевал целую группу кружков разных профессий, переубедил лучших пэпээсовских агитаторов, проник в центр организации ППС, которая даже на какое-то время потеряла связь с рабочей периферией.

В Вильне Дзержинский созвал совещание о слиянии польской и литовской социал-демократии, программой которой явилась программа российской социал-демократии. Съезд в Минске подтвердил все решения.

Организованная Дзержинским социал-демократия Польши и Литвы, СДПиЛ, в течение двадцати лет руководила борьбой их пролетариата.

Томаш, литовский социал-демократ, заменивший Дзержинского после его ареста в Варшаве.

При аресте и личном обыске у человека, назвавшего себя первоначально Эдмундом Ивановским, а затем Иваном Жебровским, было найдено: