«Коммунистическая Партия Российской Федерации» – гласила надпись. И герб партии тут же выгравирован: серп и молот на фоне раскрытой книги.

«Близки наши символы – разны наши судьбы», – мелькнула в его голове внезапная мысль.

Накануне Вениаминов по телефону сухо, но внятно сообщил:

– Приходи завтра к часу дня. Геннадий Андреевич постарается уделить время.

«Постарается уделить время»…

Да, ради этого визита стоило отложить выезд в Дзержинск. Ведь если Зюганов всё же пойдёт навстречу и снимет своего кандидата, то у партийцев появятся ощутимые шансы на успех в кампании.

Евгений Сергеевич продумал предстоящий разговор до мельчайших деталей и, направляясь сюда, знал точно, что скажет этому широколицему, басистоголосому человеку с крупной бородавкой на переносице. Тот, наверное, примет его у себя в кабинете, важно восседая за массивным, уставленным телефонами столом, и за его плечом, в углу, будет возвышаться на постаменте гипсовый бюст Ленина.

Кратко, но так, что эта краткость лишь оттенит выразительность произнесённых слов, Евгений Сергеевич расскажет ему о последних годах в жизни партии – тяжёлых, полных тревоги, но и боевых, и самоотверженных, и яростных вместе с тем.

Вспомнит про Севастополь, где он сам, командуя группой партийцев, забаррикадировался в здании клуба моряков в день очередного праздника независимости Украины. «Севастополь – русский город!», «Кучма, подавишься Севастополем!» – рвался из пятнадцати глоток их воинственный, злой рык, а сверху, с самой верхотуры возвышавшейся над набережной башни летели и летели листовки. Кто тогда, кроме них, реально вступился за город русской славы, постыдно отданный во власть самостийников?

Потом напомнит об акции партийцев в Риге, где полтора года назад они захватили колокольню собора Святого Петра, требуя от латышских властей прекратить травлю ветеранов Великой Отечественной войны. Многие в России слали проклятия прибалтийским реваншистам, однако только лишь трое его товарищей – обычных с виду русских парней из Самары и Смоленска – отправились в Латвию возвысить голос в защиту соотечественников. Их арестовали, обвинили в терроризме, приговорили к долгим годам неволи: двоих к пятнадцати, третьего к пяти.

Он упомянет о всех партийцах, брошенных в российские, латвийские, украинские тюрьмы…

А затем, пристально глядя ему в глаза, скажет: «Геннадий Андреевич, мы ставим вас в известность, что решили выдвинуть председателя нашей партии Эдуарда Лимонова кандидатом на довыборах в Думу по Дзержинскому округу. Вы знаете, что он сейчас находится в тюрьме за то, что пошёл наперекор изменнической политике Кремля и открыто встал на защиту русских людей в Казахстане. Предъявленные ему обвинения грозят многими годами зон и лагерей. Избрание же в Государственную Думу позволит обрести депутатскую неприкосновенность и выйти на свободу. Геннадий Андреевич, мы понимаем, что просьба наша носит смелый, может быть, даже дерзкий характер. Но, вместе с тем, мы просим вас оказать посильную помощь организации и человеку, которые уже многие годы ведут упорную и последовательную борьбу с режимом, неся большие жертвы в этой борьбе. Я понимаю, что в тех условиях, в какие сейчас поставлена КПРФ, для вас на Охотном ряду имеет значение каждый мандат. Но мы всё-таки очень просим вас не выдвигать кандидата-коммуниста в Дзержинске, не отбирать голоса у Эдуарда Лимонова. Сделав этот благородный жест, вы окажете существенную помощь не просто конкретному человеку или даже нашей партии – вы поможете всему патриотическому движению в стране. Если нам удастся выиграть выборы, то это будет общая победа. И ваша тоже. Вы одержите моральную победу, которая в данном случае окажется намного весомее очередного депутатского мандата. И мы никогда, поверьте, Геннадий Андреевич, никогда не забудем того, кто в трудный момент протянул нам руку помощи».