Сами либералы, конечно, скажут, что это стало результатом стремления лучших представителей человечества (к коим относят себя) к свободе, справедливости, законности, заботе о человеке и всё в таком духе. Однако результаты применения данной концепции на практике заставляют усомниться в истинности их слов.

Анализируя имеющиеся факты, приходишь к выводу, что либерализм породили два человеческих качества – эгоизм и страх. Нечто подобное, кстати, высказывал Эрих Фромм в книге с символическим названием: «Бегство от свободы».

В отношении эгоизма, даже не уверен, что этому нужны доказательства. В самом деле, если вся идеологическая конструкция построена на защите интересов отдельной личности, если её интересы провозглашаются выше интересов общества и государства, то о чём тут спорить?

Хотя, справедливости ради, следует отметить, что эгоизм (плюс карьеризм) лежит в основе всех революций. Историки и аналитики доказали, что отнюдь не самые угнетённые и обездоленные совершают революции. Их всегда делали те, кто стремился заменить собой действующую власть. И оправдания для этого находились самые разные, в том числе идеологические.

И, тем не менее, либерализм – квинтэссенция эгоизма, его апофеоз, доведение в конечной точке до полного абсурда. Никакому Кромвелю или Робеспьеру не пришло бы в голову именовать мужа и жену «родитель № 1» и «родитель № 2», как и право смены пола.

«Природа создала человечество как организм, основанный на взаимопомощи, – говорил кинорежиссер Джордж Лукас. – Эгоистичный человек в этом организме – как раковая клетка, которая живет лишь своими интересами и, в конечном счете, убивает организм, а затем погибает сама».

А какова роль страха в формировании либерализма? Её легко увидеть по реакции нынешних отечественных либералов на своих оппонентов. При малейших возражениях, они тут же начинают пугать тоталитаризмом, ГУЛАГом, разгулом репрессий и т. п. Страх не только перед тиранами и деспотами, которые «не дают развиваться свободной личности», а перед малейшими ограничениями личной свободы со стороны государства – вот двигатель либеральных революций и реформ.

Именно из-за страха они дробят власть на независимые ветви. Из-за страха создаётся «независимая» пресса, хотя, как показывает практика, даже самые независимые СМИ от чего-нибудь да зависит и нисколько не меньше тех, что независимыми себя не заявили.

Присутствует изначальное недоверие к честности власти. Оно продолжается в структурах так называемого «народного самоуправления», дублирующих государственные властные структуры и следящих за ними.

Создаются дополнительные лишние должности и институты. Например, мэр и префект. Зачем нужен префект? Чтобы контролировать мэра – а вдруг ворует или взятки берёт? Или Общественный Совет при президенте по культуре, призванный подсказывать главе, что Министерство культуры делает не так. А не проще ли перевести самых перспективных представителей этого Совета в Министерство культуры, а из него соответственно удалить самых никчёмных?

Такого рода страх порождает недоверие к людям (и это у главных защитников личности в истории!). Да и вся либеральная государственная система построена на тотальном недоверии людей друг к другу. Она основана на принципе «все люди – воры», по словам профессора Алексея Кавокина. Таким образом, антагонизм закладывается в структуру общества изначально.

Во Франции правительство находится в двойном подчинении. Его формирует и контролирует президент, но оно ответственно и перед национальным собранием (парламентом), которое может выразить правительству вотум недоверия. В свою очередь, президент имеет право роспуска Национального собрания.