Шаддам был уже готов испепелить уничтожающим взглядом хагальского лорда, но вовремя услышал одобрительный ропот других аристократов. Он недооценил отрицательного отношения и всеобщей антипатии к тлейлаксам, по причине которой все эти люди почти явно одобряют Лето за его дерзость. Почему они не одобряют меня, когда мне приходится прибегать к жестким, но необходимым действиям?

Заговорил другой аристократ:

– Герцог Лето имеет право ответить на такое оскорбление. Это дело чести.

Шаддам не помнил ни имени этого человека, ни его происхождения.

– И это дело имперского закона. – В разговор вмешалась супруга императора Анирул, незаметно вставшая между мужем и канцлером Ридондо. После недавней кончины Лобии Анирул все время была возле супруга, словно действительно хотела участвовать теперь во всех государственных делах. – Человек имеет право защищать свою семью. Но разве в семью не входят также и предки?

Некоторые из аристократов согласно закивали головами, а один из них даже рассмеялся, словно Анирул произнесла остроумную шутку. Шаддам почуял, куда дует ветер.

– Согласен, – сказал он, придав своему голосу нотки отеческой снисходительности и думая о том, как использовать происшедший инцидент в своих целях. – Недостойное соглашение Биккала с Бене Тлейлаксом было, конечно же, незаконным. Хотелось бы, чтобы мой дорогой кузен Лето дал делу законный ход, но я могу понять его дерзкий поступок. Он еще так молод.

Мысли Шаддама были, однако, иными. Он быстро понял, как укрепятся позиции Лето в глазах глав Великих Домов после этой военной акции. Теперь все видят, что Лето может сделать то, о чем другой на его месте побоится даже подумать. Такая популярность может стать опасной для Трона Золотого Льва.

Император поднял унизанный перстнями палец.

– Мы проведем расследование этого дела и после окончания расследования выскажем свое мнение в официальном порядке.

Выходка Лето открывала и для Шаддама возможность осуществить его далеко идущие планы. Эти собравшиеся здесь лорды уважают быструю, непреклонную демонстрацию справедливости. Да, действительно, это очень интересный прецедент, очень интересный и интригующий…

Анирул смотрела на мужа, чувствуя неустойчивые колебания его мыслей. Она вопросительно взглянула на Шаддама, но он не обратил на это внимания. Его улыбка немало встревожила Анирул. Его жена и ее грымзы из Бене Гессерит и так слишком много от него утаивают, и он имеет полное право отвечать им тем же.

Сейчас он вызовет верховного башара и начнет приводить в действие свой собственный план. Старый ветеран Зум Тарон прекрасно знает, как делаются такие дела, и сумеет показать всему миру силу и доблесть сардаукаров в более серьезном деле, чем парады и потешные бои.

В конце концов, планета Зановар, на которой живет бастард Тирос Реффа, мало чем отличается от Биккала…

В тиши своих личных покоев леди Анирул водила по воздуху сенсорной ручкой, чертя невидимые иероглифы. Тропическое растение с черными цветками, растущее в кадке, источало запах озона.

На столе Анирул лежал сенсорно-концептуальный дневник, на невидимых страницах которого она записывала свои самые сокровенные мысли, заметки, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не обнаружит ее супруг. Анирул писала на недоступном расшифровке тайном языке Бене Гессерит, давно забытом наречии, на котором была написана священная книга Азхара.

Она писала о своей печали по ушедшей Лобии, неподкупной Вещательнице Истины, о своей привязанности к старой женщине. О, как бы удивилась Верховная Мать Харишка, как высоко вскинула бы она брови, узнав о таком неприкрытом проявлении эмоций. Но Анирул действительно тосковала по своей подруге. У нее не осталось во дворце близких друзей, одни льстецы, которые вились вокруг супруги императора с единственной целью, укрепить при дворе собственные позиции.