Маленькая сладкая девочка. Его девочка. Еще немного – и его рука коснется ее трусиков. Одна только мысль об этом сводила его с ума еще сильнее, чем ее дурманящий запах. Волкова пахла невероятно. Губы переместились на шею, слегка прикусив тонкую кожу. Все наваждение закончилось, когда Лиса резко отпрянула, скованно ему улыбнувшись.

– Пойдем? – спросила она, немного испуганно посмотрев на него своими теплыми карими глазами.

Похоже, он снова ее напугал. Изо рта вырвался разочарованный вздох.

***

Как же она устала!

Кларисса без чувств плюхнулась на кровать, слыша как недовольно урчит Иззи, которая проснулась из-за нее. Кошечка страдала за неимением места, чтобы поиграть, побегать, порезвиться, потому что Кларисса не выпускала питомца из комнаты, которая была относительно небольшой. Вообще, за эту неделю она успела многое поменять в комнате, чтобы обжить ее.

Самостоятельно наклеила светло-бежевые обои и расставила книги в небольшом шкафчике в алфавитном порядке, так же она подключила привезенный из дому ночник. Клэри всегда любила чистоту и порядок, поэтому вещи все идеально сложены, а по всей комнате не найдешь ни капли пыли. Она всегда была чересчур чистоплотной и аккуратной. Порой это раздражало даже саму Ковалеву.

За эту неделю у Клэри вообще пропало желание хотя бы к чему-нибудь. Ей не хотелось абсолютно ничего. Ни бала, ни уроков. Хотелось просто проспать три дня подряд и все. Было бы намного лучше, если бы это все она выполняла не сама, а с помощью Блэка, который так же был должен участвовать во всем этом процессе. Но ублюдок предпочел игнорировать свои обязанности.

Клэри терпела. Терпела до самого конца. Честно, она старалась, успокаивая себя мыслью о том, что все лучше, чем нахождение рядом с ней «этого человека».

Но сейчас после самостоятельного переноса огромного герба школы в зал, она просто не могла молчать. Самым сложным было патрулировать коридоры самостоятельно. Было страшно ходить в одиночестве, рассматривая луну за окном и каменные стены, дергаться от каждого шороха.

Сегодня снова они должны были патрулировать.

И пускай Блэк хоть удавится, но сегодня он поднимет свою задницу с постели и будет ходить ночью по школе. Иначе она расскажет все Антонине Гавриловне, чтобы у него забрали должность старосты. Да, вот. Именно так она и поступит. Достаточно с нее уже. Только вот полежит немного, а то ноги дрожали от усталости.

За эту неделю она видела Блэка всего три раза, когда у них с параллельным классом были общие уроки, и он ни разу не кинул на нее даже короткого взгляда. А вот Ковалева косилась постоянно. Она корила себя. Корила за то, что поцеловала его тогда. Черт, где вообще была ее голова, когда она целовала Блэка? Это даже в мыслях звучит нереально. Похоже, что она окончательно сходит с ума.

Он ведь самый настоящий подонок. Совсем не его надо целовать. И этого больше не повторится. Никогда. Она не допустит, чтобы это повторилось. Это было просто помутнение, жалость. Боже, называй, как хочешь. Но она не хотела этого. Совершенно точно не хотела.

И жалела.

С каждым днем становилось все труднее, и труднее, потому что учителя начали свой учебный год с огромных домашних заданий, потому что в этом году выпускные экзамены, которые в пансионе особого образца. Причем в пансионе было пять обязательных экзаменов и всего три по выбору. Кроме экзаменов были еще и итоговые контрольные работы по всем предметам, которых в этой школе гораздо больше, чем в любой другой.

А через два дня еще и этот чертов бал. Клэри уже ненавидела его всеми фибрами души за то, сколько сил он у нее отнял. Обычно Ковалева редко присутствовала на таких мероприятиях, только когда ее вытаскивали Лекс и Кир, но потом все равно сбегала, потому что это все не ее. Теперь ей придется просидеть там до самого конца, дабы проследить, чтобы все прошло гладко.