Демон преданно смотрел своими маленькими практически-черными глазами. Последний подарок отца. Он был идеальным. Демон полностью соответствовал своему хозяину. Черный, страшный, опасный. Преданный до ужаса своему хозяину. Именно поэтому отец выбрал именно его.

– Кто тебя пустил, мелкий ублюдок? – прохрипел Блэк, глядя на недоумевающего пса, потрепав его за ухом.

Оглядевшись, он прислушался к звукам из соседней комнаты. Но их не было. Видимо, Ковалева все еще спала, либо уже ушла, Макс пока плохо ориентировался во времени. Обычно он вставал чертовски рано. Буквально с первыми петухами, так как ему необходимо бегать каждое утро, чтобы поддерживать себя в форме. Но, учитывая, что его сейчас разбудил Демон, значит, он проспал.

Не могли же его привезти в пять утра, так?

Часы показывали семь тридцать утра, а Блэку оставалось лишь мысленно выругаться, потому что он проспал гребанный завтрак. Хотелось завыть от безысходности, потому что такого никогда не было. Никогда не пропускал пробежку, за исключением грандиозных попоек, которые тоже не состыковывались с его спортивным образом жизни, как и, впрочем, курение. Ковалева, небось, впустила Демона в комнату, хотя вряд ли бы осмелилась.

Интересно было бы посмотреть на ее выражение лица, когда она увидела его спящего. Учитывая, что этой ночью он спал абсолютно нагим. Поднявшись и подтянувшись, Макс начал сразу собираться на первый урок, как дверь комнаты резко распахнулась, заставив его едва заметно вздрогнуть. В двери показался взъерошенный Фролов. Выглядел он, мягко говоря, потрепано, так, словно не спал всю ночь.

Может, так все и было.

– Хай, Демон, – отсалютовал он псу, побоявшись даже руку протянуть к собаке, удобно расположившемуся на кровати Блэка. – Ты что проспал? Я не знал, сколько тебе нужно выпить, чтобы ты пропустил гребанную утреннюю пробежку, Макс.

Блэк спокойно продолжал одеваться, совершенно не обращая на вошедшего друга никакого внимания. Он знал, насколько бесит Ника, когда его игнорируют. Ник ненавидит, когда его не замечают. А сейчас Блэку совершенно не понравился тон Фролова, с которым он обратился к нему. Если он встал не с той ноги, пускай вымещает свою злость на какой-нибудь шлюхе, а не на лучшем друге.

– Блэк, твою мать, – прошипел он, когда понял, что на него не обращают внимания. – Я с тобой разговариваю.

Какой-то он напряжённый. Блэк не мог этого не отметить, потому что Ник редко бывал в подобном состоянии. Всегда прикрывался за масками самоуверенности и веселости, но только один Макс всегда знал горькую правду о его отце, трахающего каждый столб, о матери, предавшей его, обо всем… Ник тоже много чего знал. Он единственный знал хоть что-то личное о Блэке. Макс доверял ему что-то личное и был уверен в том, что это никогда никуда не выйдет, и это что-то, да значило. Наверное, это можно было назвать настоящей дружбой.

– Попроще, Ник.

Просто. Односложно. На «отвали».

Что бы там у него не произошло, даже он не имеет права разговаривать с ним в таком тоне. С таким выражением лица. Макс терпеть не мог, когда кто-то срывает свое плохое настроение на окружающих, хотя сам, по своей сути, был таким же.

– Помнишь, я говорил о том, что Волк попросил приглядеть за его малой? – поинтересовался он, а Макс лишь нетерпеливо кивнул, ожидая продолжения истории, которую собирался вылить на него Фролов. – Вчера ее чуть не трахнул этот бухой индивид в коридоре. Типа парень ее. Они, видимо, поссорились, потому что она была против. Черт, Макс, я думал, что вскрою ему физиономию.

Это было, как минимум, странно, учитывая ходившие слухи о Самойлове. Галантен, добр, привлекателен. Все слухи до блевотины тошнотворны и слащавы. Будто бы он идеален. Сложно представить такого джентльмена, пытающегося присунуть своей сопротивляющейся девушке. Но не это удивило Макса больше всего. Странным в этой ситуации было не то, что вытворил дружок Ковалевой, а кое-что другое.