– Скажи, ты денежные медитации делаешь?

– Делаю, – отвечает он.

Ну, понятное дело, делает. Сейчас ни на одну приличную работу без них не возьмут.

– Хорошо. А красная нитка у тебя есть?

– Тоже есть.

– А денежная жабка есть?

– Есть.

Всё у человека есть, кроме мозгов и денег. А так всё прекрасно.

– А ну покажи свою денежную жабку.

И показывает он обычно вот такую бздюрку размером с кулачок новорождённого. Ну смешно, реально. А вот мою денежную жабу я вёз из магазина в багажнике минивэна со сложенными задними сиденьями. Ещё вопросы есть?

Так вот, решить свой финансовый вопрос вы можете, только приобретя достойную вас жабу за достойные для меня деньги по ссылке внизу. А по промокоду «Архип Птолемеев» вы получите не только трёхпроцентную скидку, но и мой новый курс по специальной цене!»

Витя с уважением посмотрел на Лену, вздохнул и поплёлся к своему рабочему месту.

Желание разбогатеть с детства томило Приставкина. Несмотря на то, что он рос в состоятельной семье, карманные деньги Приставкину-младшему перепадали в весьма умеренном количестве. Очень умеренном.

Его папаша, сделавший хорошее состояние на нескольких застройщиках, безвестно канувших вместе с деньгами дольщиков в начале нулевых, исходил из принципа, что деньги развращают. Поэтому весь удар разврата в своей бурной молодости, пришедшейся на загульные девяностые, папашка принял на себя, проводя в борделях и ночных клубах всё свободное от бизнеса и семьи время. Дети подрастали. И в нулевые Приставкин-старший вернулся в лоно семьи. Теперь он вёл исключительно благочестивый и пуританский образ жизни.

Папаша вместе с маленьким Витей даже как-то ходили в детский театр на «Карлсона, который живёт на крыше». Весь спектакль папа внимательно изучал с помощью театрального бинокля Малыша, которого играла маленькая худенькая девушка с короткой причёской и маленькой, но выразительной грудью. Это казалось Вите, мечтавшему сходить в кино на «Человека-паука», невообразимо скучным. Но папа, разглядывая через бинокль Малыша, сказал, что дети должны «расти интеллектуально, театром», а не тупой видеожвачкой.

Однажды папа с Витей в спорткостюмах пробежались до ближайшего парка на физзарядку. Всю непродолжительную пробежку они бежали за какой-то девушкой в обтягивающих чёрных лосинах.

– Папа, а почему ты всё время смотрел на попу той тёти? – поинтересовался маленький Витя у папы, когда через двести метров тот закончил свой марафонский кросс.

– А куда мне смотреть, груди-то у неё впереди, – папа никак не мог отдышаться.

– Что? – не понял Витя.

– Ничего. Заканчиваем, с пробежками, говорю.

После этого на долгие годы со спортом было покончено. И у папаши, и у Вити.

Иногда Василий Иванович даже проверял задачи по математике у своего отпрыска, незаметно подсматривая ответ в конце учебника. Внимательно, строго хмуря брови, слушал Витин пересказ «Ландон из зэ кэпитал оф Грэйт Британ». Впрочем, с таким же успехом он мог бы слушать и китайский, и албанский.

Витя быстро просёк это и периодически гнал полную пургу в «пересказе» текста по английскому. Приставкин-старший вдумчиво кивал. После этого он выдавал своему продуманному чаду карманные деньги на следующий день. Сопровождалось это фразой:

– Витя, будь бережлив с деньгами, – слово «бережлив» он выделял особенно.

– Да, папа, – кивал маленький Витя, пересчитывая медяшки, и засовывал их в карман поглубже.

Первым шагом в большой бизнес Вити была анонсированная его закадычным другом Арчи Галушкяном сдача стеклотары. После последнего звонка по окончании четвёртого класса Арчи авторитетно объявил: