Рука Джейка медленно опустилась к моему стакану, а потом он резко наклонился ко мне, словно собирался что-то сказать, но я уже не могла думать. Я лишь сидела, затаив дыхание, внимая тому, как он снова облил себя соком, и, в тот момент, когда его теплое дыхание коснулось моего лица, я поняла: ненависть просто не может быть единственным чувством, которое я испытываю к нему.

Я глубоко вздохнула, перед тем как попытаться собрать мысли в кулак. Мой взгляд вновь упал на сок, блестящий на его теле, и в груди заклокотало желание и ярость одновременно. Я знала, что должна ненавидеть его, но эта ненависть уже не казалась мне такой однозначной.

– Ты ведь ненавидишь меня? – повторил он свой вопрос, пробивая своим голосом тишину, и в эти слова вложена была такая ирония, что я почувствовала, как меня пронзило.

– Да, – произнесла я с нажимом, хотя в глубине души понимала, что это была не вся правда. – Я ненавижу тебя за то, что ты не оставляешь меня в покое.

Джейк усмехнулся и, казалось, просто наслаждался этим разговором. У него был талант вызывать во мне бурю противоречивых чувств.

– Уверена? Ты просто не знаешь, как с этим справиться, – произнес он, наклоняясь ближе, его глаза блестели в свете солнечных лучей. – Ненависть и страсть – это близкие чувства, ты не находишь?

Я заставила себя взглянуть ему в глаза. Он смеялся надо мной, но в этом смехе я слышала что-то ещё.

– Ты не понимаешь. Я не должна чувствовать ничего – ни страсти, ни ненависти. Просто… забудь об этом, – пролепетала я, чувствуя, как у меня начинает что-то подгибаться между ног.

Он подмигнул, как будто это было частью его игры:

– Забыть об этом? Думаю, это невозможно, когда между нами что-то есть. Ты просто прячешься за ненавистью, потому что не знаешь, что делать с остальным.

Мое сердце забилось быстрее, а на висках защемило от напряжения. Он говорил так, будто он один знал, что на самом деле происходило в ту ночь, когда все изменилось. Я не могла вспомнить, что произошло, но страх меня одолевал.

– Что… что произошло между нами? – наконец, решилась я задать вопрос, который меня мучил.

Он закрыл глаза на мгновение, как будто обдумывая свои слова, а я чувствовала, как напряжение нарастает.

– Мы были пьяны, я немного, а ты много, – начал он, – и что-то произошло. Но ты же знаешь, истина в том, что не важно, что было на самом деле. Важно, как ты на это смотришь теперь.

Я сжала кулаки, чувствуя, как кровеносные сосуды пульсируют на запястьях.

– Я должна тебя ненавидеть! – вырвалось у меня. – Ты не понимаешь, как сложно мне с этим справляться.

Джейк вновь наклонился ко мне, так близко, что я ощутила его тепло.

– Может, ты просто боишься, что ненависть – это все, что у тебя осталось, чтобы защитить себя от этого чувства?

Я не знала, что ответить. Он был прав, и одновременно это меня пугало. Я противоречила сама себе.

– А что, если я просто не могу этого понять? – шепнула я, стараясь прокрасться к уму в своей мятежной душе.

– Значит, нам нужно выяснить это вместе, – произнес он, поднимая на себя мой взгляд, касаясь своим указательным пальцем моего подбородка. – Но сначала ты должна освободиться от ненависти.

Я сидела за столом, будто в какой-то зловещей игре, где каждая минута тянулась, как вечность. Мысли путались, а сердце стучало так громко, что, казалось, его слышала не только я, но и он – Джейк. Кто бы мог подумать, что его присутствие станет для меня ловушкой, из которой я сама не смогла бы выбраться.

С каждым его движением мне становилось все сложнее игнорировать возникшее между нами напряжение. На мгновение я забыла обо всем: о ненависти, о страхе, о том, что с ним связано. Он просто сидел там, как ангел в черных трусах, и предлагал мне выбор, который казался таким непостижимым. Освобождение. Именно это слово звучало в моей голове, как эхо, не желающее затихнуть.