А голос… Надломленный, скрипучий, рычащий…

– Какого, мать вашу, хрена? – Иэн поморщился и сделал несколько порывистых шагов вперед по комнате.

– Он вам вообще ничего не рассказывал? – вскинул брови Алекс.

– Мы общались раз в месяц, чтобы убедиться, что никто из нас не сдох! – рявкнул он.

Джемма содрогнулась. На этот раз, наверное, заметно.

Знала она об этих звонках. Видела, как долго Престон ходил вокруг телефона, чесал шею, лохматил волосы, а потом рывком брал мобильник и вдавливал палец в экран. Каждый раз как перед казнью.

– Нехорошо, конечно, но не смертельно, – Алекс не оторвал взгляд от бумаг.

Иэн тем временем вскинул руки, сцепил их за шеей в замок и посмотрел в потолок.

– Вашу ж ма-а-ать, – протянул он.

– Успокойтесь и сядьте, – голос поверенного стал учительским. – Мы быстро поговорим и все вместе сможем вернуться к гостям.

О нет, этот номер не пройдёт. Если Иэн так же похож на Престона по характеру, как и внешне…

– Серьёзно? – выплюнул тот, уронив руки и хлопнув себя по бедрам в джинсах. Да, похож. Один в один. – Ты реально собрался говорить со мной так, будто мне пять?

– Взрослые люди женятся, так бывает.

Зря Алекс продолжает в том же духе. Очень зря.

– Убери этот тон, Хилл, – рыкнул сын Престона. – Потому что мои красивые глаза обманчиво действуют на людей: те почему-то думают, что я не умею бить в табло.

Губы Джеммы дрогнули, но она подавила неуместную улыбку. Прекрасно. Можно аплодировать. Алекс перестал пялиться в бумажки, поднял взгляд, поднёс кулак к губам и тихо кашлянул. В глазах затаился испуг.

– Прошу прощения.

Иэн рывком растёр лицо.

– Ему было шестьдесят! А ей сколько? Двадцать? – в сторону Джеммы протянулась раскрытая ладонь.

Вот и её выход. И только сейчас до неё дошло, что она до сих пор не проронила ни слова. Молодец, пять баллов, хорошее первое впечатление. Джемма откашлялась и сцепила руки за спиной.

– Мне двадцать шесть.

Взгляд синих глаз метнулся к ней.

– О, зайка, ты разговариваешь?

Лёгкие опалило огнём. Джемма на секунду задохнулась, глаза сами по себе сузились в щёлки.

– Неожиданно, да?

– Тогда расскажи мне, – рычащий голос упал на октаву, – какие размеры любви должны быть, чтобы выйти за человека старше тебя на тридцать четыре года?

Она закусила губу. Только не злиться. Нет. Нельзя. Он раздавлен, он в шоке, он имеет право быть агрессивным. Такие новости не подают вот так, как сделал Алекс. Это же абсолютно непрофессионально!

– Давайте вы потом решите свои проблемы, ладно? – вклинился голос последнего, и Иэн круто развернулся на звук. – У меня на сегодня еще запланированы дела, так что прошу вас, Иэн, сядьте в кресло, чтобы я мог спокойно огласить последнюю волю Престона.

Иэн будто насторожился.

– Он что, готовился к инсульту заранее?

– Многие люди начинают составлять завещание уже в тридцать, – Алекс с безразличием пожал плечами. – Потом только корректируют. Это обычная практика.

– Господи…

Иэн устало прикрыл глаза рукой, зажал переносицу. Будто на секунду выдохся. Джемма начала медленно опускаться назад в кресло. Первый пик миновал, но впереди второй, куда более страшный. Иэн уронил руку, вздохнул и, ни на кого не глядя, подошёл к креслу. Рухнул в него, откинулся на спинку и забросил пятку одной ноги на колено другой. На Джемму перестал смотреть будто специально. Интересно, что он думает? Скорее всего, ничего хорошего, и в этом его тоже трудно винить.

Алекс снова уткнулся в бумаги: вынул из папки, разложил на столе и поправил очки на носу. Джемма украдкой покосилась на человека в соседнем кресле. Он поставил локоть на подлокотник, оперся заросшей скулой о кулак. Стопа в кроссовке на джинсовом колене начала нервно ритмично дергаться.