Я думаю о Нём.

Вытягиваю себя насильно из этих мыслей. Где мы с ним в ванной, вдвоём. Вытягиваю и вновь возвращаюсь, ухватываю кусочек воспоминания. И снова, и снова.

Дыхание на губах.

Голос.

Больные прикосновения.

Обжигающий внутренности поцелуй.

Взгляда хватаю особенно много. Снова будто смотрю ему в глаза среди кучи студентов в этой аудитории. Вижу только их. Глубокие, синие, прищуренные, пьяные.

В желудке вновь разверзается воронка, низ живота тянет и лоно сжимается от токовых волн. И я ничего не могу с этим сделать. Готова рыдать, рвать на себе волосы от того, что ощущаю всё это. Хочу забыть, но словно проклята.

Перерыв, и только тогда я вспоминаю о Вике и наших отношениях.

И так из лекции в лекцию. С перерыва на перерыв.

Мысли и воспоминания грызутся между собой, а я в этой схватке размозженное «между».

На обеде мне звонит Вик. Я как стукнутая по голове не могу нормально связать и двух слов. А он говорит мне как любит и что дома сегодня будет очень поздно. Последние дни перед тендером особенно нервные и мучительные. Я заикаюсь о том, что приеду к нему в офис, потому что нам надо срочно поговорить, но он, естественно, просит подождать его приезда домой.

Домой…

Теперь я не чувствую, что его квартира мой дом.

Но соглашаюсь, потому что понимаю, мне нужно как следует подготовиться. Я переоценила себя, думая, что смогу вот так просто расстаться с ним. Мне нужно собраться с мыслями. С этим человеком я прожила год, он стал мне слишком близким, а потому не могу просто собраться и уйти.

Лика так и не появилась. Я звоню ей сразу после разговора с Виком. Гудки идут, но трубку она не берёт. Оставляю это и спешу на следующую дисциплину.

Кира повсюду ходит за мной, вот и на четвёртой паре она садится рядом. Но на этот раз я вырываюсь из своих тёмных мыслей не из-за перерыва, а потому что слышу имя, и почему-то оно странно отзывается во мне…

– …и вообще она такая странная, эта Сабина. Я сразу Милане сказала, что её звать смысла…

– Подожди, – обрываю шёпот Киры, схватив её за запястье. Облизываю пересохшие губы. – Ты сказала, она недавно летала в Сочи?

– Ну да. Недели две назад, – девушка недоумённо кивает и продолжает что-то рассказывать.

А моё тело в этот момент немеет от гадких предположений. Бывают такие совпадения? Насколько я знаю, Сабина тоже учится. Зачем она летала в Сочи на несколько дней?

Тру лоб и морщусь.

Нет, Вик не мог. Даже если у неё и были какие-то планы относительно него, то Вик, я уверена, не мог проводить с ней время.

Я откидываю эти предположения, но внутри всё равно неприятно зудит от новой информации. И даже противное чувство вины во мне немного гаснет на фоне этого.

Вибрация на моём телефоне заставляет тело необъяснимо покрыться испариной.

Я беру его в руки, и меня снова обдаёт жаром. На экране блокировки висит сообщение от Мика. Но я не вижу содержимого. Тяжело сглотнув, дрожащим пальцем снимаю блокировку и захожу в диалоговое окно.

Мик:

«Ты как?»

Он в сети. А я прочитала, и он наверняка сейчас это увидит.

Медленно блокирую телефон и переворачиваю его экраном вниз. Сердце стучит бешено и больно, словно его ударили.

Что он имел ввиду, спросив меня об этом? Как я после того, что натворила? Или как я после всего, что он со мной делал? И зачем он мне вообще пишет? Я явно плохо, можно догадаться.

Через минут пять телефон вибрирует снова. Через несколько ещё раз. Но я даже не переворачиваю его, чтобы посмотреть. Сижу окоченевшая и пялюсь в свою тетрадь с записями. Сегодняшний день в университете проходит впустую, ведь я ещё ничего не записала за все лекции.

Когда наступает перерыв, я буквально срываюсь с места и бегу в туалет, где меня снова рвёт. И в нём никого, что позволило мне спокойно умыться и сесть на небольшую скамейку у маленького окошка. Запах хлорки и мочи. Просто шик. Но я почему-то не могу себя заставить выйти отсюда и пойти на следующую пару. Опустошаю маленькую бутылочку с водой и вздрагиваю, когда раздаётся вибрация в сумке. Уже продолжительная. Мне звонят.