– Вик, ты обедал? – спрашиваю осторожно после того, как он поднимает на меня взгляд. – Мне кажется, тебе стоит немного передохнуть.

Он вздыхает и, проведя пятернёй по волосам, откидывается на спинку кресла. Слабо улыбнувшись, качает головой.

– Мне секретарша что-то приносила в кабинет, я перекусил… Нет времени, малыш. Сегодня утром мы вычислили крысу, им оказался новенький из отдела дизайна. А сейчас в срочном порядке вносим изменения в проект, потому что из-за этого ублюдка!.. – последнее Вик яростно выплёвывает, но тут же останавливает себя и снова вздыхает. – В общем, времени отдыхать нет. И дома, похоже, я не ночую, Дели, – встаёт, и мои внутренности от его приближения сжимаются в комок.

Он подходит к неосознанно сжавшейся мне и, прижав к себе, говорит тихо в мою макушку:

– Закажи себе чего-нибудь вкусного, походи по магазинам, не переживай, котёнок… я справлюсь, а потом, когда мы выиграем, возьму несколько дней выходных, – Вик немного отстраняется, прижимается ко мне лбом, заставив меня этим зажмуриться. Кажется, прошла вечность с того момента, когда я в последний раз находилась к нему вот так близко. Неужели за два дня можно абсолютно привыкнуть к другому запаху, теплу, телу? Сейчас Вик… ощущается чужеродно в такой близи. А он продолжает уже полушёпотом: – буду отвозить тебя на учёбу, вечером забирать, а после будем гулять, смотреть фильмы, я сделаю тебе массаж и… как раньше, малыш. Я очень тебя люблю, слышишь? Очень люблю…

Я быстро киваю и спешу отстраниться, потому что ещё чуть-чуть и разревусь.

– Я пойду… да, – выдавливаю через силу улыбку. – погуляю по торговому центру, а ты… пусть всё получится. И, Вик, нужно хоть немного отдыхать…

– Ладно, Аделин, – выдыхает он, понаблюдав за моими словесными потугами, улыбается так же натянуто и, поцеловав меня в лоб, отходит на шаг. – я позвоню тебе позже…

Выхожу из здания и понимаю, что мне стало ещё хуже после всех слов Вика. А я-то думала, невозможно почувствовать себя ещё большей тварью после содеянного.

Не хочу возвращаться в квартиру, хочу исчезнуть, хочу бродить по улицам города беспамятной и потерянной.

Так я и делаю первый час. Внутренне опустошённой иду по тротуару, рассекая ранние сумерки осени. Сижу на скамейке у какого-то кафе и вряд ли замечаю хоть что-то, кроме своих холодных мыслей.

В самом конце темнеет главная. Как бы я чувствовала себя, оставшись совсем одна? Без друзей, любимого человека, родных? Вот так. Я уже одна, и могу сполна прочувствовать то самое одиночество. С тех пор, как умерла абика, я всё время ощущала его где-то внутри. Эту пустоту не заполнил до конца даже Вик. В моменты его отсутствия я чувствовало это тление в груди ярче, но всё равно знала, что он вернётся, и я забудусь.

Но я потеряла его. Уже давно.

И спасало меня другое в последнее время – исцеляющее, но отвергаемое мной, а потому, возможно, не до конца действенное. Мои чувства к Мику и он сам. В редкие минуты, наверное, когда отпускала всё, я ощущала себя непривычно целой. Я редко подпускаю к себе людей, а его пустила слишком близко. Даже ближе, чем Вика. Мик пахнет жизнью. Полной страхов, но жизнью.

Вчера я и его оттолкнула…

– Эй! – с этим громким окликом я чувствую жёсткую хватку на воротнике своего пальто, после чего врезаюсь спиной в тело.

Только в этот момент я могу очнуться и распахнуть широко глаза. Мужчина лет пятидесяти с лёгкой сединой на висках встряхивает меня уже за плечи и, зло вылупившись, орёт мне в лицо:

– Ты чего выбегаешь на красный?! Самоубийца, что ли?! Смотри, как лихачат! Размазали бы тебя сейчас, моргнуть не успела!