– Спасибо, бабуля, вы нам очень помогли, – говорит Мик, достаёт бумажник из кожанки, вытаскивает оттуда все бумажные деньги, где несколько пятитысячных купюр, и вкладывает бабушке их в руку. – Купи себе что-нибудь.

– Да куда же мне?!

– Или выкини, но лучше купи себе что-нибудь, – обрывает шокированную бабушку Мик и, взяв меня за локоть, тянет к дороге.

Ноги меня абсолютно не слушаются, еле успеваю за его быстрым шагом. Не могу поверить, что тот, кто готов был разгромить всё вокруг себя, пугая меня этим, и тот, кто только что вёл милый разговор с бабушкой, один и тот же человек.

Язык могу отлепить от нёба только тогда, когда Мик усаживает меня в машину и сам садится за руль. Облизываю сухие губы и поворачиваюсь к нему под звук зажигания.

– Ты думаешь, Лика с Азатом?

– Уверен.

– Здорова, мелкий. Слушай, ты случайно не в курсе, где сегодня Аза зависает? Знаю, что из больнички его уже выпустили, – говорит Мик в трубку, правой ладонью плавно выкручивая руль вправо, когда мы выезжаем на оживлённую дорогу.

Прикусив губу почти до крови, кошусь на него. Я переживаю за Лику, ведь она даже не знает, что этот Азат сделал и пытался сделать со мной в тот день в клубе. Не знает всех подробностей о его жизни в принципе. И, видимо, его поведения или слов о том, что мы должны ему за вход, ей было недостаточно для того, чтобы подруга держалась дальше.

Но больше я переживаю за Мика. И хоть в движениях он не резок, голос его тих, но сейчас я на физическом уровне чувствую, насколько Мик напряжён и зол. Бывают люди с настолько сильной энергетикой, что её просто невозможно не ощутить. Ты просто не можешь не попадать под влияние импульсов, исходящих от них. Если они в плохом настроении, как Мик сейчас, то кажется, будто вокруг них образовывается чёрное облако с гуляющими в нём электрическими разрядами. И находясь поблизости, я кожей ощущаю эти токовые укусы, а лёгкими спёртость воздуха. Он зол, это точно, если не в гневе, а это значит, что Азата он намерен найти, и в случае, если найдёт, неизвестно, что последует дальше. Мне очень не по себе, что снова он подвергнет риску жизнь и может заиметь проблемы с законом из-за меня.

– Понял и благодарен. Ага, ты тоже не стесняйся, обращайся, – отвечает он собеседнику и, сбросив звонок, кидает телефон в нишу под магнитолой.

Ускоряется, подаваясь корпусом вперёд и сжимая челюсти так, что кажется, зубы сейчас раскрошатся.

– Тот, кому ты звонил, – начинаю тихо, сильнее стиснув сумку на коленях от скорости, с который мы сейчас несёмся. – что он сказал?

– Сегодня пятница, и этот чёрт сейчас в одном из клубов своей семейки. А твоя подруга, по-видимому, с ним, – говорит снова деланно спокойно и переключает передачу.

Я киваю и замолкаю. Раздумываю, как бы можно было сделать так, чтобы он никуда не шёл. От одной только мысли, что может произойти драка или ещё что, меня кидает в неимоверную дрожь. А я не хочу, не хочу, чтобы Мик пострадал! Это же их клуб, и наверняка там много людей Азата, а Мик один.

Через полчаса нашего молчания и толканий в пробке мы останавливаемся у клуба, похожего на тот, где я впервые увидела Азата. Пафосное название, яркая неоновая вывеска, очередь и амбалы на входе.

Выдыхаю, когда Мик, не заглушая мотор, щёлкает ручкой двери. Конечно, он хотел оставить меня в машине, но…

– Подожди, – обхватываю его предплечье. Мик поворачивается, приподняв вопросительно бровь. – Я не хочу, чтобы ты ходил туда. Да и вряд ли те громилы тебя пропустят, наверняка им дали список тех, кого впускать не надо.

– И что ты хочешь? Силой мысли заставить свою подругу уйти оттуда?