Ветер играл его жиденькой бородёнкой,

За ним, поодаль, корча рожицы,

кривлялись и хихикали мальчишки,

с рюкзачками на спинах – видно в школу.

На улице стоял курильщик, пускал дым и смотрел в себя.

Дети подбежали и таинственно и тихо попросили:

– Дядь, дай хабарик.

– А курилки у вас выросли? – строго сверху вниз спросил курильщик.

– Дядь, мы не курим. Честное слово. Сейчас комедия бу-дет – усикаетесь.

Курильшик недоумённо и нехотя дал им окурок.

Дети подбежали к бомжу, бросили на асфальт перед ним

окурок и наперебой закричали:

– Бычок! Бычок! Горит! Горит!

Бросив свою тележку и нелепо взмахнув руками,

бомж вдруг стал прыгать козой

и давить носками окурок и кричать:

– Земля горит! Земля горит!.. Земля в огне!.. Ад вырвался из преисподней!

Зрелище было потешное —

хотя … – и не без игры тут было.

Бомж потушил, наклонился, поднял окурок,

проверил – потух ли? —

почистил в этом месте ладонью асфальт от пепла,

отнёс и бросил окурок в урну.

Взял свою тележку и спросил курильщика:

– Дым-то у кого из пасти валит? – и сам же и ответил, – У сатаны-ы-ы… О-о-о!… он-то в аду сидит!.. и пыхти-ит… и коптии-ит… вон смотри. – и бомж показал на дымящие трубы вдалеке, – … и ты туда же?

– Все там будем, – улыбнувшись, ответил ему курильщик,

вероятно имея в виду, что когда-нибудь все умрём.

– А вот и не все! – живо возразил ему бомж.

*

14.

Из явно медицинского заведения,

облупленного,

но с новыми евростеклянными дверями,

вышли

майор милиции в рубашке с погонами,

с папкой под мышкой

и синим резиновым колечком в правой кисти,

и девушка-девочка-подросток

в старушачьей юбке

и дурацких, просто клоунских ботинках,

одетых на носки с ослабленными резинками,

оттого носки, как бы моршились на ноге.

*

15.

По пандусу для провоза тележек с больными,

мимо машин скорой помощи, они спустилась во двор.

– Ну… зря, – сказал майор и видно стало – он с похмелья.

– У меня нет ни к кому, никаких претензий… по жизни нет, – повторила девушка, видимоуже не в первый раз, – Сама дура.

Она была немного бледна,

средне коротко подстрижена и без косметики,

милая, но обычная девушка, каких много,

но была она какая-то вся неухоженная

и всё на ней было явно с чужого плеча

и старушачья юбка, и башмаки, и мальчиковая лёгкая куртка.

– Я… вот это… стук-стук… это не по мне, – и твёрдо и немного виновато сказала девушка.

– А другие попадут? — снова попытался на чём-то настоять майор.

– А я за всех не отвечаю, – мягко отрезала девушка.

Разговор видимо, был исчерпан.

– Ну, ладно, — сказал майор, правой кистью монотонно сжимая синюю резиновую баранку, – Если что – управление центральное, – и путаясь в папке, и синей баранке, достал из кармана визитку, – Майор Маршалл. С двумя элл, – и видно стало – визиток у него мало и ему было немного её жаль.

Девушка взяла визитку, скорее из вежливости,

и разглядывая, восхитилась, не без ехидцы:

– Ух, ты!

Разговаривать стало совсем не о чем.

Девушка глянула на синее колечко в кисти.

– Пальцы сломал… – словно оправдался майор, – Разра-батываю.

– Об зубы врагов? – спросила девушка – она явно знала толк в милиции.

– Забор один сильно не понравился, – опять, словно оп-равдался, майор и спросил, имея в виду её планы, – Что делать будешь?

– Новую жизнь начну. В школу пойду, – нехотя ответила девушка, – В пятый класс, — это, видимо, была шутка.

– Я б дал денег… нету… голяк, – сказал майор и видно было – не врёт.

– Лучше сотку прими… а то вид у тебя… хуже, чем у меня.

– Это не плохо бы, – согласился майор.

– Первый раз мента нормального вижу, – сказала девушка.

– Я не мент, – как-то странно ответил майор,

– А это? — девушка кивнула на погоны, – Крылышки?