– А сумку вместе с ним не приносили? – спросил Слава.

– Вместе с ним принесли ядреный перегар, грязные штаны и оглушительный храп. И больше ни-че-го-шень-ки! – отрезала Татьяна.

– Вы уверены? – Слава отчаянно не хотел верить ее словам.

– Так же как и в том, что на моей голове – шляпа, а вы тут пьете уже не первую бутылку.

– А вот и не угадала, – Ван Гог заулыбался, словно ему вручили ящик водки.

– Это он его приволок? – Слава ткнул пальцем в Лошарика, который все еще увлеченно сражался с блоком питания.

– Этот? От него дождешься, пожалуй… Ах ты, говнюк мелкий, положи сейчас же на место салфетку!

Лошарик встал, послушно стянул «воротничок» и тут же попытался пристроить его на шею Тане.

– Танька, тебе идет! Выглядишь, как француженка. Марсельеза какая-нибудь.

– Алонз анфан де ла патрииии… – с готовностью запела Таня во всю мощь своего голоса, да так рьяно, будто только что взошла на баррикады. Слава поморщился и потер уши, Таня умолкла, приобняла панка и смачно чмокнула его в небритую щеку.

Лошарик в своем комплименте почти не погрешил против истины. Некоторая разухабистость Татьяны, которая, не стесняя себя в выражениях, всех вокруг именовала не иначе как «говнюками» и «засранцами», что в зависимости от интонации означало либо «вот гад», либо «ах ты, мой миленький», удивительным образом сочеталась с элегантностью ее образа. Не каждая женщина столь внушительной комплекции умеет подобрать одежду и украшения так, чтобы смотреться дамой, а не теткой.

– Так кто вчера Стасика привел? – спросил Слава. – Таня, вы его знаете?

– Конечно, знаю, – ответила Таня, усаживаясь на диван и ставя на столик еще одну стопку. – Я всех его дружков-алкашей знаю! Замерзла, как собака, ветер на улице. Давайте, что ли, тяпнем. Стасик, наливай!

– А наливает у нас сегодня только Слава. Славик, ну давай уже, а? – Ван Гог сложил руки на груди в просительном жесте.

– Сначала расскажите, кто вчера привел домой вашего мужа, и где его найти, – уперся Слава.

– Его Профессор притащил.

– Парень, ты знаешь этого Профессора? – Слава повернулся к Лошарику.

– Ха, – рассмеялся тот. – Так ты и его тоже не помнишь? Мы же вчера вместе бухали.

– Чего же ты сразу не сказал! – возмутился Слава.

– А ты не спрашивал, – пожал плечами Лошарик.

Слава крепко выругался и с трудом сдержал желание схватить панка за шкварник и как следует потрясти. Впрочем, вряд ли бы ему это удалось – парень был выше его на голову и заметно шире в плечах.

– Кто еще с нами пил вчера? Отделение городской больницы? Малый оркестр филармонии? Бригада локомотивного депо? Лучше сразу говори.

– Это была бы классная попойка, чувак! – миролюбиво ответил панк. – Знаешь, что такое Попойка с большой буквы?

– Кто еще с нами пил вчера? – Слава терпеливо повторил вопрос, но рука сама собой сжалась в кулак.

– Увы, вчера все было гораздо скромнее. Вот мы с тобой и Ван Гог, а Профессор уже под конец пришел.

– Значит, после Лошарика ты пошел в гости к Профессору? – повернулся он к Ван Гогу.

– Точно, пошел! Он меня пригласил обсудить эвристические алгоритмы. Я ведь культурный человек, в науке разбираюсь.

– А какого черта ты до сих пор молчал? – взревел Слава.

– Ну, Славик, я только сейчас вспомнил.

– И про хренистические алгоритмы только сейчас вспомнил?! Где он живет? – Слава повернулся к Лошарику и, не дожидаясь ответа, скомандовал. – Пошли отсюда, навестим Профессора.

– Подожди, – Ван Гог вцепился ему в руку. – Танечка, беги на кухню, принеси все кружки, какие только есть!

– Ведра вам, что ли, мало? Для экспериментов, – хохотнула Таня.

– Некогда объяснять, просто неси кружки.