Но опять же, никаких ньютоновских перегрузок не будет – мю-поле, оно и есть мю-поле. Под его колпаком гравитация неизменна – 115 процентов от земной. Лишние пятнадцать процентов должны, по заключению медиков, компенсировать гиподинамию. Фомин, как уроженец Марса, налегал на физподготовку больше любого другого, стараясь не только не уступать землянам, но даже и превзойти. Почему нет? Когда с пелёнок вертят в центрифуге, привыкаешь.

На инфоэкране зелёный столбик – индикатор работы гатрамонной камеры – дрогнул и пополз вниз. Началось!

И скорость – в километрах за секунду – тоже начала потихоньку снижаться. А вот спидометр подкачал – там стрелка прыгнула на пять сантисветов вперёд. Было тридцать три, стало тридцать восемь. Сантисвет – три тысячи километров в секунду. Пять сантисветов – пятнадцать тысяч. Барахлит механика, или Цифруша шалит? В ЦУПе шуточки исключены. Значит, механика. Позор!

Вслед за спидометром стали врать и часы. Корабельное время как шло, так и продолжало идти, зато земное, московское пошло в раздрай – полетели дни, месяцы, годы, и остановились только в 2100 году: дальше циферблат заглядывать просто не умел.

Но…

Но у циферблатов часов и спидометра механика независимая. Общее у них – Цифруша. Значит, всё-таки причина в нём?

Фомин ещё только-только обдумывал эту возможность, а коммодор уже выводил на экран:

«Первый – ВЦА: запрос контроля».

Через мгновение на экране появился ответ:

«ВЦА – Первому: все системы ВЦА функционируют штатно. Предложение: начать проверку первого уровня. Да, нет».

«Да», – напечатал Командор.

«Приступаю. Предварительный расчёт: проверка первого уровня займет 7 минут 16, 4 секунд».

Проверкой занималась лишь часть ВЦА, остальные ресурсы агрегата по-прежнему управляли кораблём.

Спидометр показывал уже семьдесят сантисветов. Потом подскочил до девяноста девяти. И, наконец, уперся в сотню. Скорость света! Вот тебе и затормозили!

Придется Горбулёву поработать, и поработать изрядно. Обслуживание Цифруши – это прерогатива группы числовиков. Бортмеханики могут помочь только откручиванием винтиков. Блок протеев подать-принести, ещё что-нибудь в том же роде. Числовики – работники умственного труда, и все свои действия осуществляют преимущественно мысленно. У бортмехаников же весь ум в руки уходит…

Семь минут прошли.

И шестнадцать секунд прошли.

И четыре десятые тоже.

Цифруша должен был представить результаты проверки первого уровня, но и экран, и печатный агрегат молчали.

«Вывести скорость в сантисветах» – приказал Командор.

Тут же на экране появилось новое табло. 100.0000 – вот вам! Вековая мечта человечества, скорость света – достигнута!

Правда, тут же она упала на одну десятитысячную сантисвета 99.9999. На триста метров в секунду. Надо же! Потом ещё на одну десятитысячную. Потом ещё. Межзвёздник не трактор, быстро остановиться не может.

Девятки на табло производили впечатление странное.

Когда и полчаса спустя Цифруша, несмотря на двукратное напоминание, так и не представил рапорт об итогах проверки первого уровня, стало ясно даже бортмеханику: летели, летели – и залетели…

Межзвёздный крейсер «Королёв» строили опытные люди. Мудрые. Потомственные корабелы. Протеи дублировались не только другими протеями, это само собой. В ход шли и дедовские приёмы, и прадедовские. Например, связь. Радиоволны – раз, оптотелефоны – два, а ещё звуковые трубы, где позволяли условия. Были, напротив, установлены и новинки. Последнее слово теоретической физики и экспериментального производства.

Цифрушу дублировал Гравитационный Центральный Аппарат. Не полностью дублировал, многого гравитационный центральный аппарат не умел, не успели научить. Но управлять гатрамонной камерой мог.