Вернемся к боям в Лубнах. Теплым безветренным утром 17 сентября от Мгарского монастыря вновь выдвинулись немецкие танки.

Немцы обошли полк с трех сторон, отрезали его от тылов, у наших бойцов заканчивались боеприпасы, не хватало воды. Пограничникам пришлось отбиваться бутылками с горючей смесью. Плотная завеса чада и дыма стояла у траншей доблестных пограничников.

В этой обстановке майор Врублевский принял решение атаковать противника и под прикрытием атаки вывести из-под удара основные силы полка.

Немецкие танки обходили позиции пограничников стороной, вдоль противотанкового рва. Зато немецкая пехота дошла почти до окопов. В этот момент пограничники пошли в штыковую атаку вниз по склону. Немцы не ожидали такой наглости и отступили.

Пограничники атаковали северо-восточную окраину Лубен. Прорвались к кладбищу (ныне детский парк, едва ли не центр города) и закрепились на прилегающих улицах.

Немцы, вероятно, решили, что к Лубнам прорываются крупные силы противника. Это было бы разумно, прорвать кольцо окружения, пока немцы не успели как следует укрепиться и подтянуть резервы. Немцы отвели танки и пехоту к городу, ослабив кольцо окружения пограничников. Этого и ожидал майор Врублевский. Последовала атака, и остатки полка прорвались в лес. Из четырех сотен пограничников прорвались 120 – 150 бойцов. После нескольких дней скитаний они смогли выйти из окружения.

Выше Врублевского в тот день под Лубнами не было никого, ни Сталина, ни Кирпоноса, только Бог. Под его началом были обстрелянные, хорошо обученные, организованные пограничники и примкнувшие к ним другие части. Дело не в храбрости, русский солдат во все времена был доблестным, но при умелом руководстве. При умелом руководстве русская армия всегда добивалась побед.

У Врублевского было то, чего в 1941—1942 годах не хватало повсеместно: обстрелянные, обученные, организованные солдаты; и его действиями никто не помыкал. Отсюда и результат. Именно этого нам во все времена не хватает, и не только в военное время. Это системные проблемы. Не учитываем менталитет, а из-под палки недалеко уедешь.

В расположении Юго-Западного фронта 13—14 сентября начинался хаос. Источником паники и дезорганизации в таких условиях были невооруженные, но многочисленные учреждения тыла. Войсковые, армейские и фронтовые транспорты, автомобильные, конные, госпитали и лазареты начали метаться в разных направлениях. В котле оказались тылы пяти советских армий и фронтовые учреждения. Вначале они хлынули с юга на север (в объятия танков Гудериана), затем с севера на юг, и, наконец, вся стихия устремилась на восток, к Пирятину (40 км западнее Лубен). Образовалась жуткая пробка, отличная мишень для немецких бомбардировщиков. По воспоминаниям очевидцев, машины шли в пять рядов. В отличие от приграничного сражения, никто не бросался в поле или лес при налетах «Юнкерсов». Движение прекращалось лишь для того, чтобы сбросить в кювет поврежденные остановившиеся машины, или те, в которых были убиты водители. Дорога в Пирятин стала одним из кругов ада, через который пришлось пройти многим солдатам и офицерам Юго-Западного фронта.

В такую же переделку попала и Талочка в районе Оржицы, куда стекались тылы 26 армии.

На подступах к Оржице грузовик последний раз чихнул и заглох окончательно. Радиатор был пробит, и двигатель заклинило. «Все!.. Приехали…», – выругался водитель. Талочке – после встречи с немецким танком уже не показалось странным, что водитель выругался. Дальше пришлось идти пешком. Собственно, дальше ехать было некуда. Повсюду на поле, как попало, стояли брошеные машины. Люди, в основном, военные, уходили в ближайший лес. Талочка по совету лейтенанта-зенитчика, оставила свой бесполезный чемодан в машине. Там и погиб фотоальбом семьи.