Под ногами разверзлась ревущая огненная яма. «И ей пришлось пройти через это?» – промелькнула мысль.

«Это почти как прыгать через костер.»

Виски сдавило болью, и словно очнувшись, он заметил, как тяжело дышать. Во рту пересохло. Все смешалось перед глазами ослепляющими смертоносными пятнами. Жар опалял лицо, обжигал глаза, горло, подбирался к легким. Наль беспомощно заслонил лицо рукой. Он сам внутри огромного костра. Дотоле сдерживаемый страх взял верх. Ноги не должны дрожать, иначе не допрыгнуть, – билось в голове тяжело, словно молот наковальни. Это последнее испытание, нельзя сдаться сейчас. Разве его дед в седьмом поколении не варлорд Лайзерен*, Рожденный под Хвостатой Звездой? Наль закашлялся. К жару примешался запах гари из ямы, становилось дурно.

____________________

* Лайзерен – в переводе с но́ра «Пламенный»

Если он не решится сейчас, то не пройдет ни лабиринт, ни День совершеннолетия.

Ожесточенно протерев слезящиеся глаза, он прикинул расстояние до другого края, неясно дрожащего в красном мареве, слегка разбежался и прыгнул.

Миг подвешенности среди ревущего пламени. Кошмар эльфийских родоначальников, переживших Огненный Дождь. Гладко обтесанные булыжники главной площади ударили под ноги. Дыхание толчком вырвалось из груди, заставив боль заметаться в висках. Он жив. Яма оказалась не такой широкой. Совсем близко за этой стеной мать и Эйруин, король, многотысячная толпа со всего Исналора. А над всем – ночное небо.

Он почти побежал по резко меняющим направление коридорам, задыхаясь, но держась за придающую сил мысль. Неожиданно огненные стены расступились, в лицо пахнул непривычно холодный, ароматный воздух летней ночи. Его появление встретили тысячи приветственных криков. В ушах еще гудело пламя. Жадно дыша, не видя почти ничего перед собой, он на вдруг ставших неустойчивыми ногах прошел вперед, ожидая, что прежде чем наткнется на кого-то из других испытуемых, у тех хватит такта отойти в сторону.

– Надьдерон… – мягко прошептала над плечом Амаранта, и перед ним предстал еще неясный в густых сумерках прелестный гибкий силуэт.

Он немного пьяно улыбнулся. Уже привыкшие к смене освещения юноши и девушки смеялись, кто-то хлопал его по плечу. Вскоре все вместе они уже наблюдали, как из лабиринта выбежала удивленная его внезапным окончанием и слегка оглушенная Фенрейя. Рядом была Амаранта, и внезапно охватившее Наля с головой счастье и облегчение от того, что он прошел все, и испытания позади, омрачала лишь одна мысль. Он слишком долго пробыл в лабиринте, поддался страху, и теперь о том, чтобы удостоиться почетной записи в городской книге, не могло быть речи. Ошибка, которую можно совершить лишь однажды, и никогда не исправить. Приподнятое настроение меркло. Воспитанники выстроились в два ряда у еще охваченного пламенем лабиринта, перед возвышавшимся над ними королем Ингеральдом, чьи льдисто-серые глаза мерцали в отсветах, словно прозрачные драгоценные камни, а на короне и парчовом одеянии вспыхивали алые блики. Подданных этот образ привел в безмолвный трепет.

Верховный судья стал зачитывать итоги испытаний. Наль даже не смел поднять глаз на короля. Взгляд скользнул по сидящему у ног королевы Солайи принцу Алуину, чье еще не утратившее некоторой детскости очаровательное личико сияло восхищением. День совершеннолетия был пока достаточно далек от него, чтобы видеть в этом нечто другое кроме захватывающего зрелища. Невеселые думы Наля были прерваны восторженным гвалтом толпы. Он запоздало сообразил, что подведение итогов окончено. Не смевшие за всю церемонию явно выражать своих чувств перед королем подростки смеялись, вытирали выступившие на глазах слезы, хлопали Наля по плечам и спине, трясли его и друг друга во все стороны. Он вскинул недоуменный взгляд на короля и увидел, что тот улыбается.