Последнюю свою встречу с отцом Наль помнил очень четко. Садовник с волнением оповестил о возвращении господина, и почти сразу в конце улицы показалась конная процессия. Лорд Лонангар, как командир, ехал впереди на вороном коне с прошитыми бронзовой нитью поводьями. Въехав во двор особняка, спешился; золотые волосы трепал ветер. Мать бросилась к нему, замерла в его объятиях, а Наль радостно топтался у ног родителей, нетерпеливо дергая за одежду и ожидая окончания их долгого поцелуя. Наконец отец наклонился и крепко обнял Наля, поднял на руки. От него пахло металлом, потом, дорогой и кровью.

Шла Опустошительная война; шлейф беззаботности нечасто сопровождал в Сокрытых Королевствах даже песни и смех. В улыбках таилась, застывала в уголках губ, горечь. Сквозь смех звенела тревога. Тем отчаяннее смеялись эльфы, тем стремительнее становились танцы, руки держались крепче, шепот ласковых слов слышался скорее сердцем, едва доступный слуху, а тишина уединения оглушала все громче.

Движения Лонангара были скованными – он берег левое плечо. Пока он удалился в купальню – смыть с себя всю боль и ужас войны, а мать взялась проводить его, кухарка с помощницей спешно готовили праздничный ужин. Слуги накрывали стол в саду. День провели все вместе; рядом были отец и мать, дядя Эйруин и тетя Иделинд, которая по-детски тянулась к старшим братьям. Вскоре прибыла бабка Сигриэн. Дед Мадальгар рубился с орками где-то в лесах за Дорогой Дружбы.

Идти спать в тот день совсем не хотелось. Наутро проснувшийся раньше обычного Наль с нетерпением ждал родителей к завтраку, но спустились они только после полудня. Лонангар рассказывал о войне. Наль, сидевший у него на коленях, слушал, затаив дыхание. Просты, прямы и страшны были слова отца, хотя говорил он выдержанно и спокойно. Должно быть, только благодаря этому спокойствию, той самой безусловной надежности, что ощущала и мать, Наль продолжал живо слушать. Раньше его берегли от таких подробностей, однако скоро он достигнет уже десяти зим. К тому же он не раз высказывал желание стать командиром войска, как отец. Здоровой рукой Лонангар обнимал Айслин, другой придерживал сынишку, который то крепко прижимался к его груди, то отстранялся, ловя с расширенными от страха и любопытства глазами каждое слово и колебание голоса. На других диванах расположились члены рода, нашедшие время и силы для короткой встречи.

Вскоре Лонангар уехал. Эйруин остался в особняке с Налем и Айслин: в опасное время в доме должен находиться по меньшей мере один защитник. Им тот оставался и долгие зимы после Опустошительной войны.

* * *

Понесшие тяжелые потери Сокрытые Королевства постепенно возвращались к обычной жизни. Для Наля началось обучение в младшей школе при Университете. Как большинство, читать и считать он уже выучился дома, и мог писать фразы. Аристократам хватало времени для домашней подготовки, у простонародья же она проистекала из практической нужды.

Начальные классы развивали чтение, счет и письмо, изучали бестиарий Сокрытых Королевств, особенности своего края, предупреждения о таящихся за городскими стенами опасностях и травоведение, чтобы знать, что и зачем можно брать и не брать в лесу. Строгого деления на классы еще не было. Ребенок попадал на низшие уровни обучения, достигнув девяти зим, и занимал один из них. Со временем детей распределяли в устойчивые группы в соответствии с их уровнем подготовки. Начинались первые особые предметы. Их ученики, а позже студенты, будут оттачивать в течение всей учебы. Выпуститься из университета считалось подходящим за зиму-другую до совершеннолетия.