Семёныч, так и не перезвонил.

Повторные попытки дозвониться до бригады не увенчались успехом. Странное, путаное сообщение Прасковьи Ивановны не шло из его головы.

И что я себя накручиваю, думал он, садясь в свой автомобиль. – Если верить всем звонкам подряд – с ума можно сойти. Старушка была явно не в себе, мало ли, что она увидела. – Всё провалилось…. Это, как понимать? – Землетрясений вроде бы не было, прорыва теплотрассы тоже. – Куда проваливаться? – Некуда.

Напутала что-то старушка, решил он. – А Семёныч с бригадой, застрял где-то по дороге – сломался фургон и вполне возможно, в том месте не ловит телефон.

Но это было слабым объяснением, и успокоить себя Николаю Кузьмичу не удалось. Внутреннее чутьё подсказывало, что это, скорее всего, не так.

Ладно, остановил он поток своих мыслей – нечего гадать, скоро сам всё увижу.

Он уже проехал большую часть расстояния. До злополучного дома оставалось всего несколько километров пути и минут пять времени.

И что я за идиот, внезапно подумал он, глядя сквозь лобовое стекло на свой город. – Он был прекрасен – начиналось замечательное субботнее утро, стояла весна. Улицы были свободны, и ехать по ним на машине доставляло удовольствие.

Смена закончилась, впереди у меня двое суток выходных, думал он, а я еду куда-то с безумными старушками беседовать и Семёныча искать. А у него тоже смена уже закончилась, а ещё раньше, чем она закончилась, он со своей бригадой поехал на своём фургоне в магазин водку покупать и отключил телефон, чтобы избежать ненужных разговоров. Я тут с ума схожу, а он уже, возможно, вернулся на базу.

Вряд ли, конечно…, – передумал он. – Фёдор Семёнович, человек ответственный, да и звонил я не только ему. И отключать сотовые телефоны на аварийном выезде… это уже слишком… – Что-то случилось …. Надо ехать проверять.

Впереди показался нужный перекрёсток с дорогой, ведущей вглубь квартала.

Одновременно с этим, навстречу Николаю Кузьмичу, мигая синими проблесковыми огнями, на большой скорости выехала колонна из пяти машин МЧС. Почти не сбавляя скорости, машины свернули на ту же дорогу, что была нужна и ему, и устремились дальше.

Неужели тоже к тринадцатому …? – испугавшись не на шутку, подумал Николай Кузьмич.

Вопрос был неуместен, подсознательно он уже знал, что да. Сознательно, он почти перестал понимать происходящее и на автопилоте свернул следом за машинами МЧС.

События ускорились.

Вялое течение жизни с её предположениями и сомнениями резко сменило направление и превратилось в бурлящий поток. Все сомнения, как щепки с поверхности воды вынесло на этом жизненном повороте на пустынный берег.

Прав был Николай Кузьмич, думая, что он идиот. – Глупо было самому бросаться в это бурлящее месиво. Нельзя быть настолько ответственным, настолько не жалеть себя, пытаясь решать самому, все возникающие проблемы…. – Кончился рабочий день – передал дела по цепочке – иди домой. Служебное расписание придумали умные люди и пытаться его менять не стоит….

Николай Кузьмич, так не мог.

Кончился рабочий день или нет, но он чувствовал ответственность за бригаду Семёныча, ведь именно он дал им такое задание. Перед Прасковьей Ивановной тоже были взяты некоторые обязательства. – Когда он первый раз разговаривал с ней по телефону, то обнадёжил её и она, какой бы невменяемой не казалась – на него рассчитывала.

Да и не была она невменяемой, думал он. – Вон, как всё закрутилось. МЧС – пять машин, а Семёныч до сих пор не проявился. Что там произошло? – Одному Богу известно.

Он ехал и ехал вглубь квартала, изводя себя ненужными рассуждениями – ехал медленно, пытаясь сохранить своё душевное равновесие среди жизненных потоков, бурлящих вокруг него, пытающихся это равновесие пошатнуть.