Роджер медленно выдохнул, стараясь совладать с непреодолимым желанием сейчас же взять лошадь из конюшни, доскакать до Кросс-Крика и обыскать в ночи весь город, каждый дом, пока не найдет Стивена Боннета.

– Ну да, – сказал он вслух. – И что дальше? – Он невольно сжал кулаки, прекрасно зная, что именно нужно делать дальше, хотя его разум признавал тщетность этого предприятия.

Роджер с трудом подавил в себе гнев и чувство беспомощности, остатки виски все еще согревали кровь и пульсировали в висках. Теперь уже совсем стемнело, и он резко шагнул в ночь через открытую дверь. С этой стороны дома луга не было видно, но он по-прежнему ощущал запах костров и слышал отголоски музыки вдалеке.

Он знал, что Боннет однажды вернется. Внизу, у ровно подстриженной лужайки, бледным пятном в ночи высилась громада мавзолея Гектора Кэмерона. Там, надежно спрятанное в гробу, который дожидался жены Гектора, Иокасты, лежало золото якобитов, главная тайна Ривер-Рана. Боннет знал о существовании сокровища и подозревал, что его хранят на плантации. Он уже пытался добраться до него и в тот раз потерпел поражение. Нет, предусмотрительным Боннет не был, но он был упорным.

Роджер почувствовал, как все тело напрягается и подтягивается, подталкивая его немедленно выследить и убить человека, который изнасиловал его жену и угрожал его семье. Но от него сейчас зависели семьдесят шесть человек – нет, даже семьдесят семь. Жажда мести боролась в нем с чувством долга и в конце концов очень нехотя отступила.

Он дышал глубоко и медленно, ощущая, как шрам от петли сжимает горло. Нет. Ему нужно было идти, довести новых жильцов на Ридж в целости. Идея отправить их с Арчем и Томом, а самому остаться здесь, чтобы найти Боннета, была соблазнительной. Однако Джейми поручил это дело ему, и Роджер не мог все бросить ради сведения личных счетов – предприятия, вероятнее всего, тщетного и требующего времени. К тому же он не мог оставить Джейми без защиты. Как бы то ни было, стоит рассказать об этом Дункану. Ему можно доверять, он примет необходимые меры по защите Ривер-Рана, напишет властям в Кросс-Крик и наведет справки.

А Роджер сделает все, чтобы Джем оставался в безопасности. Утром он посадит его в седло перед собой и будет держать сына в поле зрения каждый дюйм дороги, пока они не доберутся до своего убежища в горах.

– Кто твой папа? – пробормотал он, и новая волна гнева побежала по его венам. – Черт тебя побери, это я, проклятый ублюдок!

Август 1773 года

– Ты сама себе улыбаешься, – прошептал Джейми мне на ухо. – Тебе было хорошо?

Я повернула голову и открыла глаза, обнаружив его губы прямо перед собой, – он тоже улыбался.

– Хорошо, – повторила я задумчиво, проводя кончиком пальца по краю его полной нижней губы. – Ты изображаешь скромность или используешь классическую уловку и пытаешься вытянуть из меня комплименты, преуменьшая свои достоинства?

Улыбка стала шире, а его зубы на секунду игриво сомкнулись на моем любопытствующем пальце.

– О, ну конечно, скромность, – сказал он. – Если бы я вытягивал из тебя комплименты, то не стал бы сейчас делать это при помощи слов, так ведь?

Одна его рука нежно скользнула по моей спине в подтверждение сказанного.

– Ну, слова помогают, – отозвалась я.

– Правда?

– Да. Я только что пыталась определить, какое из твоих признаний считать более искренним: «я люблю тебя», «ты мне нравишься», «я тебя боготворю», «я хочу тебя».

– Я все это сказал? – спросил он немного ошарашенно.

– Да. А ты не слышал?

– Нет, – признал он. – Но я все это имел в виду. – Он накрыл рукой мою ягодицу и оценивающе взвесил ее. – И все еще имею, раз уж мы об этом заговорили.