Фон Кланке перелистнул несколько страниц, зацепил несколько листков, каким-то образом оказавшихся в объемной книге. Он развернул листы, понял, что это тезисы статьи профессора и начал бегло читать.

Вмешательство во внутреннее божественное устройство живого здорового человека с целью изменить либо воздействовать на его органы с любой даже с самой благородной целью является садизмом. Человек, считающий себя настоящим ученым не имеет права использовать подобные методы с целью познания, так как это приведет пациента к неминуемой гибели, а на научной карьере можно поставить крест. Методы электростимуляции, как и физические вибрационные воздействия, якобы способствующие усилению когнитивных способностей, считаю злонамеренными утопичными методиками.

Артур отложил прочитанные листки, на обороте последнего тоже что-то было написано твердой рукой Огенбауэра. Технологии не стоят на месте, в скором будущем ученые создадут потрясающую воображение аппаратуру для исследований живого организма, способную не только выдать верный диагноз, но и позволяющую бесконтактно повлиять на человеческие органы с целью их безболезненного улучшения. Сегодня же настоящие ученые имеют право на доступные в нашем веке бесконтактные методы воздействия, чтобы без травматизма и опасности найти способы создания совершенного человека.

Парень вложил листки обратно в нужный раздел книги и поместил том на прежнее место в шкаф. Подняв голову, Артур посмотрел на молчащий радиоприемник и решил включить его. Радиостанция транслировала речь фюрера. Одна из фраз зацепила молодого ученого, поэтому он решил оставить радио работающим и вернуться к столу.

– Мы должны постоянно думать о создании великого национал-социалистического государства, но достичь этого только проведением внешних реформ невозможно. – Гитлер выкрикивал фразы так, что уследить за его цельной мыслью Артуру было сложно. – Наш народ обязан навсегда покончить со всеми слабостями, от которых мы страдаем сейчас. Мы следуем направлениям наших предков, сохранивших для нас общегерманскую культуру. Путь нашего величия только в двух факторах – раса и личность.

Почему же с такой предубежденностью и неприязнью относятся многие коллеги к профессору Огенбауэру? – Задумался Артур, но со своими предположениями оказался на пути ошибочных суждений. – Я же уверен, что мечта Клауса, в личностном интеллектуальном совершенстве человека без каких-либо ухудшающих его кровосмешений.

Радио голосом Адольфа Гитлера продолжало засорять мозги молодому ученому, дверь в кабинет распахнулась и профессор Огенбауэр со сморщенным лицом стремительно, не скидывая плаща, прорвался к радиоприемнику, отключил его и только потом с укоризной посмотрел на своего ученика.

– По воле этого безумца скоро вся Европа, а не только Германия, превратиться в фабрику по промывке мозгов. – Рассердился Огенбауэр. – Трезвомыслящие люди, не поддающиеся подобному зомбированию будут уничтожаться либо превращаться в рабов с помощью методов, разрабатываемых такими отщепенцами от науки, как Франц Берг.

– Профессор, – тихо, на пределе слышимости решился вклиниться фон Кланке. – Берг сегодня заловил меня в коридоре, когда я направлялся к нашим студентам.

– Франц, мерзавец, – продолжал бушевать Огенбауэр, – я потребовал от него не приближаться к моим подопечным. – Надеюсь, ты смог ему жестко ответить нет?

– Я не смог, Клаус, – печально склонил свою голову молодой человек, – Франц знает какие-то слова, он будто меня загипнотизировал, поэтому отказать не получилось. Он назначил мне встречу после полудня на завтра. Сейчас чувствую себя виноватым, словно предал вас, профессор.