– Я думаю, у них просто не осталось иного выбора, – пожал плечами дипломат. – Наполеон просто выкрутил им руки.

– Естественно. Но только англичане были слишком злы на датчан, чтобы вникать в объяснения их правительства. И пока одна часть английского флота закидывала Копенгаген бомбами, чтобы датчанам было впредь неповадно поддерживать "узурпатора", другая бросилась в погоню за кораблями французских корсаров. Предку Каролины не повезло – его корабль оказался изрешечен британскими ядрами, словно сито, и тут же затонул. Наверное, он был единственным, кто сумел спастись. – Полицейский сморщил лоб, припоминая. – Кажется, он приплыл к берегу в пустой бочке, в которую сумел запрыгнуть. Или держась за бревно… не помню точно. Короче говоря, его нашли на берегу в беспамятстве. Одна добрая женщина пожалела его и решила вылечить, и вот, – он кивнул на берег озера, – вы видели результат.

– Вы имеете в виду… – Харальд не понял смысл его слов.

– Каролину. Этот корсар женился на доброй женщине, которая выходила его, и у них родился мальчик. Когда ребенок вырос, он тоже женился на женщине с Фредериксе. – Полицейский ухмыльнулся: – В конце концов в этом роду появилась Каролина.

– А тот корсар – он что, не вернулся обратно во Францию? Или к себе на родину?

– Вы могли бы увидеть его надгробие на местном кладбище – если бы оно не было разбомблено полностью во время последней войны, – проронил Хенрик Краг. – Куда, как вы думаете, он мог уехать с Фредериксе? Ведь он же был пират! То есть преступник. Его портрет имелся у каждого английского полицейского. Он сделал все, чтобы о нем забыли и не вспоминали. Фредериксе оказался идеальным убежищем.

– Понятно… – протянул Харальд.

Хенрик Краг взял его под руку. Его тон внезапно стал задушевным:

– Я рассказал вам всю эту историю, господин Хаммаршельд, для того, чтобы вы понимали, что никто на Фредериксе не хотел смерти ваших соотечественников. Скорее, мы готовы укрыть у себя и спасти людей, нежели доводить их до смерти. Гибель трех шведов была просто результатом нелепого стечения обстоятельств, в которых они и сами оказались отчасти повинны. – Полицейский вздохнул: – Разумеется, я не смею ни на чем настаивать. Но мне просто хотелось бы, чтобы, составляя свой отчет, вы проявили объективность.

– Я понял, – медленно произнес Харальд Хаммаршельд. – То, что вы рассказали мне, весьма интересно. И я, разумеется, постараюсь проявить объективность. Но для того, чтобы мои впечатления – а соответственно, и отчет – оказались по-настоящему полными, мне надо будет еще раз встретиться с Каролиной. Вы можете дать мне ее телефон?

– Вы хотите, чтобы я дал вам телефон Каролины? – Полицейский как-то странно посмотрел на него. – Вы уверены, что действительно хотите этого?

– Вы видите в этом какую-то проблему? – нахмурился Харальд.

– Да нет, – Краг как-то зябко потер руки, – просто спрашиваю. Я думал, вы уже успели убедиться в том, что она – девушка с особым характером.

– У каждого человека – свой, ни на какой другой не похожий характер.

– Но у нее он… Вы действительно хотите снова встретиться с ней? – Он так посмотрел на шведа, что Харальд невольно смутился. Но лишь на мгновение.

– Да, – твердо ответил Хаммаршельд.

– Тогда это проще простого. Я даже не буду давать вам ее телефон – зачем? Просто отвезу вас на побережье, а там вы сами найдете ее домик. Он желтого цвета и хорошо виден издалека – а других таких поблизости нет. И вы сможете ее там увидеть. Если вы действительно…

– Господин Краг, может, я ошибаюсь, но мне кажется, будто вы отговариваете меня от встречи с ней, – перебил его Харальд.