– Quoi? Quel homme?[18]

– L’homme rigolo. Lá-bas[19].

Смешной дядя? Я мысленно возмутилась, глядя на пустые ступени позади себя. Этот мальчишка что, меня имел в виду?

Так и не оторвавшись от экрана, мать сгребла в охапку ноги сына и развернула его лицом вперед. Я взглянула на Психо. Теперь ее глаза были открыты. Она улыбалась малышу. Однако мне тут же пришлось спешно ретироваться вниз, поскольку голова мальчика вновь начала медленно поворачиваться, чтобы посмотреть в мою сторону. Психо машинально проследила за его взглядом, но меня уже не было видно.

Дальше оставаться в убежище не представлялось возможным – люди постоянно входили и выходили из автобуса, переходили с верхнего яруса на нижний, и наоборот. Поэтому, отыскав себе местечко внизу, я прислонилась спиной к перегородке и принялась ждать. Спустя почти сорок минут Психо застала меня врасплох, возникнув на ступенях прямо передо мной. Автобус был полон. Уйти с ее пути мне было просто некуда, поэтому пришлось терпеливо сносить, как она наступила мне на ногу, уперлась локтем мне в живот и, наконец, обтерлась волосами о мое лицо, пробивая себе путь к выходу. А затем уже и мне пришлось проделать ровно то же самое с другими пассажирами, спеша вслед за ней.

Психо плавно двигалась вдоль запруженных людьми улиц, широким уверенным шагом огибая встречных пешеходов. Я же, запыхавшись, едва поспевала за ней по пятам, натыкаясь на прохожих, спотыкаясь и мечтая о том, чтобы Психо сбавила шаг. Та же, сохраняя недостижимый темп, добралась до конца Уордор-стрит и продолжила путь по Олд-Кромптон-стрит. Когда я уже готова была отказаться от преследования, объект моих наблюдений свернул на Фрит-стрит и сел за столик на веранде итальянского бара. Я совершенно выбилась из сил и шумно пыталась отдышаться. Тем вечером я намеревалась предпринять долгую и неспешную прогулку по древним лесным угодьям, чтобы восстановить душевное равновесие. Однако по факту пришлось заниматься совершенно противоположным. Привалившись к стене дома в начале улицы, я выудила из кармана носовой платок, стащила очки и промокнула пот с лица.

Вернув очки на положенное им место, я обнаружила, что Психо уже весело беседует с официанткой, будто та была ее закадычной подружкой. Когда девушка скрылась в баре, Психо скрестила длинные ноги и, не сводя глаз со здания на другой стороне улицы, закурила сигарету. Вытянув шею, я проследила за ее взглядом. Психо смотрела на окно двумя этажами выше джаз-клуба. Тонкая занавеска была задернута, свет в комнате не горел. Тем временем Психо, откинув голову и поджав губы, выпустила в небо высокий столб сигаретного дыма.

Четверо ухмылявшихся за соседним столиком молодых людей в открытую пялились на нее. Она смерила их взглядом, в ответ мужчины принялись чокаться пивом, смеяться и тыкать друг друга локтями. Они всячески пытались втянуть ее в беседу, но я была слишком далеко и ничего не слышала. На дальнем конце веранды я приметила пустой столик, который могла бы занять и постараться их подслушать. Только чтобы добраться туда, мне пришлось бы пройти прямо перед носом Психо. Я стала украдкой продвигаться вперед, стараясь держаться поближе к стене. Когда я была буквально в пяти метрах от цели, на веранду вернулась официантка и тоже обратила внимание на мужчин.

– Ridicolo ragazzini[20], – бросила она, выставляя на столик чашку эспрессо.

Психо нахмурилась и, отодвинув эспрессо, поднялась на ноги.

– Не глупые мальчишки, – возразила она, расплачиваясь за кофе. – Мужчины, и хорошего от них ждать не приходится.

Тогда я впервые услышала ее голос. Он оказался ниже, чем я ожидала, и говорила Психо с сильным акцентом. У меня мурашки побежали по телу.