Предугадать появление фантомов оказалось невозможно. Новая реальность перекраивала местность, управляла климатом, сводила людей с ума.

От станицы Первомайской до посёлка Тоннельный раскинулась Зона отчуждения. Захватила и другие области, очерчивала круг по западной стороне, с юга, и на севере пролегала до Кропоткино. Не впускала чужаков и не выпускала никого, кто волею судьбы застрял внутри её сетей.

Мир здесь странный. Шепчущий лес, монотонная морось и серое небо. Тут всегда осень и никак не начнётся лето. Слякоть и пронизывающий ветер делали и без того безрадостную жизнь тусклой, мрачной. Дожди превращали поля в болотистую топь.

О бункере Ворон знал многое, как будто сам его строил, но каждый раз Гарик чувствовал, что капитан что-то не договаривал. Потом стало всё равно, какая разница, откуда у командира информация об устройстве убежища. Главное – укрытие отличное, вода с едой имеются и оружие.

Гарик потерял всех родных. Из знакомых остался только Механик, друг отца. Он вытащил парня из лап ядовитого тумана, поддерживал и помогал словом и делом. Его семья тоже погибла. Каждый невольный пленник Зоны лишился кого-то из близких, но разговоры о смерти старались попусту не заводить. Боль постепенно утихла, со временем стала привычной и не такой острой.

Игорь всё время думал о погибших родителях, о любимой девушке, смотрел в спину товарища, а перед глазами стояли образы близких, они уже не вернуться никогда.

Пора выходить на поверхность. В проёме выхода, где, словно картина постапокалиптического пейзажа, серел пепельный рассвет, начинался новый день. Скрюченные, похожие на паралитиков деревья покачивались, скрипели, шептали на языке мёртвых.

Створки за спиной, напоминающие зубастую пасть, захлопнулись. Одна панель сверху, вторая снизу – стоило Ворону махнуть рукой перед световым датчиком. Кто не знал о расположении бункера, и не понял бы, что здесь за укрытие.

Командир поднял вверх сжатый кулак и замер. Парни остановились, прислушались, но кроме тишины ничего.

«Сегодня непривычно тихо, – насторожился Ворон, – а значит, стоит ждать какой-то подлости от леса и призраков».

До посёлка Тоннельный идти с час, не больше. Командир говорил, надёжная машина нужна. Современные тачки, напичканные электроникой стали бесполезным железом. После инцидента в Армавире такие машины «сдохли» и не подлежали восстановлению. Гарик думал: «Вот оно началось, как в любимой видео игре – лес наводнят твари всех мастей, мутанты». Но там ничего подобного не обитало. Главной опасностью стали призраки, «ядовитый туман», а ещё «пекло», так называли огненные смерчи и внезапные потоки пламени. Они выскакивали, точно из воздуха. Видели «пекло» чаще в Армавире, где открылся Разлом. Из эпицентра аномалии расползались по округе, словно охраняли подступы к городу.

Гарик снова углубился в воспоминания. Про «жёлтый туман» ему рассказывал Механик в день Разлома.

«Я с охоты возвращался, туман уже схлынул. Все почти погибли, кто в городе был. Повезло лишь некоторым, кто догадался окна захлопнуть. Кто тряпками мокрыми щели закрывал, в подвалах прятались. Только большинство так и не поняли, что туман убивает. А ещё мальчонку заметил, плачет, надрывается, помочь ему хотел. Хорошо со мной товарищ был, говорил, не подходи к нему, Миха. Сам видел, как приблизишься к такому, из-под земли столб жёлтого дыма, и всё, нет человека, словно сгорел заживо».

Гарик двигался за Жёлудем, смотрел в его тощую спину и прислушивался. Защитный костюм, как мешок сидит на сутулых плечах друга. Тишина. Ворон сказал, что идти придётся долго. От бункера до города километров пятьдесят, полдня добираться. Машина нужна была позарез. Хотя ехать по открытой местности опасно, считал Гарик, но и найти укрытие ночью сложно. Выбора не было.