Не помню уже, сколько суток пролежала в постели, пока однажды не пришла Лайла и хоть немного оживила меня. Сейчас я продолжаю жить в квартире, которую арендовал на полгода вперед для нас Каррас, прежде чем вляпался в неприятности. Наверное, это особый способ мазохизма: оставаться там, где все напоминает о нем, о нас…

Не скажу, что мои будни проходят как-то радужно. Обычно утро начинается со слез. Я плачу каждый раз, когда вижу у порога свежий букет с запиской, содержащей всего одну букву. Эта буква ежедневно доводит до слез, до дрожи в теле. Обычная буква «Д» разрушает меня.

«Пока я присылаю тебе цветы, будь уверена – я люблю тебя. Д.»

На глаза наворачиваются слезы счастья. Я забываю, как дышать. Если он присылает мне букеты, значит, любит. Как только цветы в моем доме исчезнут, растворится вместе с ними и его любовь. Вот, значит, как… Надо бы взять на заметку.

Я прижимаю записку к сердцу и прикрываю веки. За последние сутки любви и нежности было больше, чем в любых моих отношениях. Его искренность чувствуется даже на расстоянии. Мне давно не было столь приятно от таких, казалось бы, простых жестов.

Однажды меня так достают его цветы, что я не выдерживаю и ловлю курьера у двери квартиры. От него я добиваюсь правды. Оказывается, Демиен оплатил ежедневную доставку букетов на полгода вперед. Идиот! Я ненавижу его всем сердцем и при этом больше всех на свете я люблю именно его. Часы и дни пролетают, недели идут, а живущая всеобъемлющая любовь к Каррасу никак не улепетывает из меня. Может, мой организм дал сбой? Я заболела?

Несколько недель я совсем не выхожу из дома, изредка наблюдая из окна за происходящим. Картинки меняются, а вот в моей жизни все остается по-прежнему. Существование становится похоже на День сурка.

Таким образом, я три месяца вычеркиваю из жизни, сидя дома наедине со своими чувствами и мыслями. Изредка меня навещают Алика, Селена, Чарльз, а Лайла так вообще угрожает переехать ко мне, чтобы я не захлебнулась в собственном горе. Мать и отец находят мой адрес, но видеть их не хочется. Мне сложно дается общение. Я настолько погружена в себя, что, кажется, разучилась болтать на отвлеченные темы.

В прошлом месяце на последние деньги я заказала пианино, теперь вечера занимала творчеством. Музыка помогала мне не умереть. Сутками напролет в доме играли разные треки из колонки (ее когда-то подарили мне родители). Наверное, они единственные живут в этой квартире, заполняя собой пространство.

Понятия не имею, сколько бы еще просидела взаперти со своим израненным сердцем. Но жизнь иногда подкидывает неожиданные сюрпризы. Какой мой? Лучший друга Карраса – Асмодей, заявляющийся со словами:

– Нам срочно нужно поговорить!

– И тебе привет. – Я пытаюсь выдавить из себя хотя бы слабую улыбку, но выходит с трудом что-то похожее на нее.

После неудачной попытки прохожу в комнату и сажусь за пианино, оставляя Сатклиффа на пороге квартиры. Из колонок звучит знакомый голос, это один из участников британской рок-группы Amber Run с песней «I Found».

Я продвинулся намного дальше, чем ожидал,

Но я не думал, что так сильно буду по тебе скучать.

И я буду использовать тебя как предупреждающий знак.

Если будешь говорить разумно, то сойдешь с ума.

Под звуки мелодии отключаюсь от внешнего мира, гляжу в одну точку и погружаюсь в воспоминания далеких от настоящего дней.

***

– Я сказала, что до безумия влюблена в океан. Что рядом с ним я чувствую свободу и могу быть такой, какая я есть на самом деле.

– Да. – Каррас крепче прижимает меня к себе и обволакивает мужским теплом.

– Не так давно у меня появилось еще одно место, где я могу испытывать подобное, – от ощущения разливающегося по телу тепла я замираю и произношу то, что давно хотела сказать. – Здесь. Это место рядом с тобой. Я люблю тебя, Каррас.